Резня в Завадке Мороховской
Резня в Завадке Мороховской — убийства жителей украинского села Завадка Мороховска (польск. Zawadka Morochowska), совершённые подразделениями Польской народной армии 25 января, 28 марта и 13 апреля 1946 года.
23 января 1946 года оперативная группа 36-го подразделения Олеховец (80 солдат под командованием подпоручика), в ходе ведения разведки разбила отряды УПА в районе сел Морохов и Мокрое. В Завадке Мороховской подразделение столкнулось с большей группой УПА и вынуждено был отступить. На поле боя остались две телеги и два 82-мм миномёта. Попытка вернуть оружие на следующий день потерпела неудачу, в ходе боевых действий часть села была сожжена, а отряды УПА отступили[1].
События 25 января 1946
25 января в Завадку Мороховскую вошёл отряд Польской народной армии в составе 120 солдат, которые сожгли деревню и убили десятки людей, включая женщин и детей. Командовал нападением на деревню подполковник Станислав Плуто. Это было сделано несмотря на то, что никто из жителей села не был членом УПА. Солдаты 3-го батальона 34-го полка, захваченные позднее бойцами УПА, показали, что виноват в преступлении 2-й батальон 34-го полка 8-й пехотной дивизии. Их объяснения были опубликованы в брошюре ОУН «Кровавым путём сталинской демократии», изданной в 1946 году на польском языке[2][неавторитетный источник?]. Одна из жертв нападения, Катерина Томаш, перед смертью успела сообщить прибывшим боевикам УПА, что вместе с польскими солдатами она также видела поляков — жителей села Небещаны.
Число убитых 25 января в Завадке Мороховской не было чётко установлено. В брошюре УПА указано, что жертв было около 70, но перечислены имена 56 убитых[2]. В других источников приводятся также цифры 64, 68 или 78 убитых[3]. Преступление было совершенно ужасающим способом, жертвы перед смертью подверглись пыткам[3].
28 марта 1946 года в село вновь прибыло подразделение 34-го пехотного полка, часть местных жителей разбежались, остальные были собраны возле здания школы. В этот день были расстреляны 11 мужчин и сожжены несколько домов.
Большинство жертв были похоронены в братской могиле на кладбище в Завадке Мороховской, лишь некоторые из них похоронены в семейных могилах.
Дальнейшие события
30 апреля 1946 года польские войска оцепили деревню, и оставшиеся жители были отправлены на железнодорожную станцию для отправки в СССР.
См. также
Напишите отзыв о статье "Резня в Завадке Мороховской"
Примечания
- ↑ Zenon Jackiewicz: Wojska Ochrony Pogranicza : (1945—1991) : krótki informator historyczny. Kętrzyn: Centrum Szkolenia Straży Granicznej, 1998. ISBN 83-909304-3-9. s. 112
- ↑ 1 2 Jarosław Staruch. «Iarlan» Krwawym szlakiem stalinowskiej demokracji // Litopys UPA, t. VIII, (1946)
- ↑ 1 2 J. Pisuliński. Tragiczne mikrohistorie: Zawadka Morochowska [w:] Akcja «Wisła», pod red. J. Pisulińskiego, Warszawa, 2003. s. 198
|
Это заготовка статьи по истории Польши. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи по истории Украины. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Резня в Завадке Мороховской
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
