Речь о тотальной войне

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=pJUOu63KLpA Фрагмент речи на Youtube]

Речь о тотальной войне (Речь Геббельса во Дворце спорта, нем. Sportpalastrede) — речь рейхсминистра народного просвещения и пропаганды Германии Пауля Йозефа Геббельса, произнесённая им перед многотысячной аудиторией в Берлинском дворце спорта 18 февраля 1943 года.

Речь считается одним из самых известных выступлений Геббельса и одним из самых известных публичных выступлений во время Второй мировой войны.

К моменту произнесения речи немецкая армия и её союзники потерпели тяжёлые поражения на фронтах войны: была окружена и разгромлена крупная группировка вермахта под Сталинградом, в Африке велись тяжёлые бои с наступающими армиями союзников.

В своей 109-минутной патетической речи, которая транслировалась по национальному радио в прямом эфире, Геббельс призвал немецкий народ к «тотальной войне» до победного конца.

Цитаты

Оригинал на немецком	Перевод на русский
Ich frage euch: Wollt ihr den totalen Krieg? Wollt ihr ihn, wenn nötig, totaler und radikaler, als wir ihn uns heute überhaupt erst vorstellen können?	«Я спрашиваю вас: хотите ли вы тотальную войну? Если потребуется, хотите ли вы более тотальную и радикальную войну, чем вы вообще можете сегодня представить?»
[…]	[…]
Nun, Volk, steh auf und Sturm brich los!	«А теперь, народ, восстань, и пускай разразится буря!»

Ссылки

• [www.archive.org/details/JosephGoebbels-Sportpalastrede/ Аудиозапись речи]
• [www.zarubezhom.com/Total_War_gebbels.htm Текст речи в переводе на русский язык]

Отрывок, характеризующий Речь о тотальной войне

Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.