Рибера-Альта (Валенсия)
Поделись знанием:
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
| исп. Ribera Alta | |||
| Комарка Испании (АЕ 3-го уровня) | |||
| Страна | |||
|---|---|---|---|
| Крупнейший город | |||
| Население (2006) |
213 553 чел. | ||
| Плотность |
1011,50 чел/км² | ||
| Площадь |
208,24 км² | ||
|
| |||
Рибера-Альта (исп. Ribera Alta) — район (комарка) в Испании, входит в провинцию Валенсия в составе автономного сообщества Валенсия.
Муниципалитеты
| Муниципалитет | Население | Площадь км² | Плотность населения<br> чел./км² |
|---|---|---|---|
| Альберике | 10.081 | 27 | 373,37 |
| Алькантара-де-Хукар | 1.374 | 3,4 | 404,12 |
| Альфарп | 1.369 | 20,6 | 66,46 |
| Альхемеси | 26.740 | 41,5 | 644,34 |
| Альхинет | 12.820 | 24,1 | 531,95 |
| Альсира | 43.253 | 110,4 | 385,35 |
| Антелья | 1.500 | 17,6 | 85,23 |
| Бенехида | 636 | 3,2 | 198,75 |
| Бенифайо | 12.208 | 20,1 | 607,36 |
| Бенимодо | 2.050 | 12,5 | 164 |
| Бенимуслем | 584 | 4,2 | 139,05 |
| Каркахенте | 21.299 | 59,2 | 359,78 |
| Карсер | 2.040 | 7,6 | 268,42 |
| Карлет | 14.812 | 45,6 | 324,82 |
| Катадау | 2.525 | 35,5 | 71,13 |
| Котес | 358 | 6 | 59,67 |
| Энова | 995 | 7,7 | 129,22 |
| Габарда | 1.171 | 7,8 | 150,13 |
| Гвадасуар | 5.703 | 35,3 | 161,56 |
| Алькудиа-де-Карлет | 10.838 | 23,7 | 457,3 |
| Льомбай | 2.329 | 55,6 | 41,89 |
| Мануэль | 2.506 | 6 | 417,67 |
| Масалавес | 1.563 | 7,5 | 208,4 |
| Монтрой | 1.915 | 31,4 | 60,99 |
| Монсеррат | 4.523 | 45,6 | 99,19 |
| Пуэбла-Ларга | 4.451 | 10,1 | 440,69 |
| Рафельгвараф | 2.413 | 16,3 | 148,04 |
| Реаль-де-Монтрой | 2.114 | 18,3 | 115,52 |
| Сан-Хуан-де-Энова | 396 | 1,9 | 208,42 |
| Сельент | 484 | 14 | 34,57 |
| Сеньера | 1.045 | 2 | 522,5 |
| Сумакарсель | 1.300 | 20,1 | 64,68 |
| Тоус | 1.116 | 127,5 | 8,75 |
| Турис | 5.556 | 80,5 | 69,02 |
| Вильянуэва-де-Кастельон | 7.280 | 20,3 | 358,62 |
| ||||||
| ||||||||
Напишите отзыв о статье "Рибера-Альта (Валенсия)"
Отрывок, характеризующий Рибера-Альта (Валенсия)
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
