Рижский краснознамённый институт инженеров гражданской авиации
Поделись знанием:
К:Учебные заведения, основанные в 1919 году
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
| Рижский краснознамённый институт инженеров гражданской авиации (РКИИГА) (РКИИГА) | |
| Международное название |
The Lenin Komsomol Riga Institute of Civil Aviation Engineers (RCAII) |
|---|---|
| Прежние названия |
Рижский краснознамённый институт инженеров гражданской авиации (РКИИГА) |
| Год основания | |
| Расположение | |
| Юридический адрес |
улица Ломоносова 1, Рига |
| Сайт |
[rkiigarau.lv/ au.lv] |
Рижский Краснознамённый институт инженеров гражданской авиации имени Ленинского комсомола (РКИИГА) (ул. Ломоносова 1, Рига) входил в систему учебных заведений гражданской авиации СССР. Другими однотипными ВУЗами являлись Киевский институт инженеров гражданской авиации (КИИГА) и Московский институт инженеров гражданской авиации (МИИГА).
В 1992 году РКИИГА был переименован в Рижский авиационный университет (РАУ). В 1999 году решением Кабинета Министров Латвии был ликвидирован. На остатках базы университета были созданы Институт транспорта и связи и Авиационный институт при Рижском техническом университете.
С 1961 по 1988 год студентами института спроектированы и построены самолёты, вертолёты, автожиры и аппараты на воздушной подушке. В 1964 году в институте было организовано студенческое конструкторское бюро СКБ РКИИГА.
Содержание
Структура
- Руководство института
- Факультет авиационного радиоэлектронного оборудования (ФАРЭО)
- Факультет авиационного оборудования (ФАО)
- Инженерно-экономический факультет (ИЭФ)
- Факультет автоматики и вычислительной техники (ФАВТ)
- Механический факультет (МФ)
- Кафедра военной подготовки
- Кафедра физической подготовки
- Учебный аэродром
- Библиотека
- Студенческие общежития
В связи со спецификой образования набор абитуриентов и распределение выпускников по окончании обучения производились по всей территории СССР, за исключением областей, традиционно относящихся к сфере ответственности КИИГА и МИИГА. Ношение формы гражданской авиации СССР являлось обязательным как для преподавательского, так и для студенческого состава.
Там же обучались иностранные студенты из стран социализма и развивающихся стран Азии, Африки, Латинской Америки.
Практиковался ограниченный набор выпускников средних специальных учебных заведений города близкой направленности обучения для компенсации убыли студентов вследствие отсева на первых двух курсах.
Перевод студентов действующих программ обучения в высшие учебные заведения города и из них не приветствовался и случался лишь в единичных случаях.
В стенах РКИИГА традиционно культивировались Студенческий театр эстрадных миниатюр (СТЭМ) и межфакультетский конкурс «Студенческая Весна». Команда РКИИГА участвовала в соревнованиях КВН на рубеже 60-х — 70-х годов. По окончании РКИИГА выдавался диплом с присвоением квалификации инженер и указанием специализации, соответствующей пройденному курсу обучения. Прошедшим обучение на военной кафедре присваивалось воинское звание лейтенант запаса.
Сроки обучения
- ФАРЭО — 5 лет 6 месяцев
- ФАО — 5 лет 6 месяцев
- ИЭФ — 5 лет на инженерных специальностях и 4 года на потоке финансистов
- ФАВТ — 5 лет
- МФ — 5 лет 6 месяцев
История
- 1919, 24 мая — Школа авиационных техников-механиков, г. Киев.
- 1919 — в начале августа началась эвакуация Школы в Москву, 20 сентября Школа прибыла в Москву.
- 1919, октябрь — Школа переименована в Московскую Школу техников-механиков Красного Воздушного Флота.
- 1921, май — Школа перебазировалась в Петроград.
- 1931, июль — Школа переименована в Первую военную школу авиационных техников имени К. Е. Ворошилова.
- 1934, 1 января — Школа переименована в Курсы усовершенствования технического состава ВВС РККА имени К. Е. Ворошилова.
- 1938, май — Курсы переименованы в Первое Ленинградское военно-авиационное техническое училище имени К. Е. Ворошилова.
- 1939, ноябрь — училище переименовано в Ленинградские авиационно-технические курсы усовершенствования ВВС Красной Армии имени К. Е. Ворошилова.
- 1941, август — Курсы эвакуированы в Магнитогорск.
- 1944, 2 августа — Курсы награждены орденом Красного знамени.
- 1945, май-июнь — передислокация курсов в г. Ригу.
- 1946, сентябрь — Курсы преобразованы в 1-е Ленинградское Краснознамённое высшее авиационно-инженерное училище ВВС имени К. Е. Ворошилова.
- 1948, 27 июня — Училище переименовано в Первое рижское Краснознамённое высшее инженерно-авиационное военное училище им. К. Е. Ворошилова.
- 1948 — Училище переименовано в Рижское Краснознамённое Высшее инженерно-авиационное военное училище имени К. Е. Ворошилова, директива Генерального штаба от 20.09.1948 №ОРГ/5/93327.
- 1949, 31 июня — приказом министра обороны СССР Училище было объединено со Вторым ленинградским Краснознамённым высшим инженерно-авиационным военным училищем им. Ленинского Комсомола, которое также находилось в Риге, в Рижское Краснознамённое высшее инженерно-авиационное военное училище им. К. Е. Ворошилова.
- 1958 — в ознаменование 40-летия ВЛКСМ Училищу было присвоено название «Рижское Краснознамённое высшее инженерно-авиационное училище имени Ленинского комсомола».
- 1960 — На базе Рижского Краснознамённого Высшего инженерно-авиационного военного училища имени К. Е. Ворошилова создан гражданский ВУЗ — «Рижский Институт Инженеров Гражданского Воздушного Флота» (РИИГВФ), впоследствии Рижский Краснознаменный Институт Инженеров Гражданского Воздушного Флота имени Ленинского комсомола (РКИИГВФ), Рижский Краснознаменный Институт Инженеров Гражданской Авиации имени Ленинского комсомола (РКИИГА).
- 1992—1999 — Рижский Авиационный Университет (РАУ).
Напишите отзыв о статье "Рижский краснознамённый институт инженеров гражданской авиации"
Литература
- Ровинский Э. В., Максай А. В. История Рижского Краснознамённого института инженеров гражданской авиации имени Ленинского комсомола. — Рига: РКИИГА им. Ленинского комсомола, 1969. — 600 экз.
- Акулович А. [www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=235675 Студенческие истории. Памяти РКИИГА]
- Рига: Энциклопедия = Enciklopēdija «Rīga» / Гл. ред. П. П. Еран. — Рига: Главная редакция энциклопедий, 1989. — С. 267. — 880 с. — 60 000 экз. — ISBN 5-89960-002-0.
- Шестаков В. З. Хроника катастрофы Рижского Авиационного Университета (К 90-летию РКИИГА: 1919—2009). — Рига: SIA «HOLDA», 2009. — 1200 экз. ISBN 978-9934-8072-0-6
Отрывок, характеризующий Рижский краснознамённый институт инженеров гражданской авиации
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
