Российский научный центр восстановительной медицины и курортологии

Российский научный центр медицинской реабилитации и курортологии Минздравсоцразвития России — научно-исследовательское учреждение, созданное на базе основанного в 1918 году Государственного центрального института курортологии и основанного в 1920 году Государственного института физиотерапии.

История

Государственный институт физиотерапии

По инициативе Московского физико-терапевтического общества в 1911—1912 годах был разработан проект создания в Москве Института физических методов лечения с клиникой и экспериментальной базой. Утверждён он был уже в советское время, 20 мая 1920 года, решением коллегии Наркомздрава РСФСР. Институту выделили здание на улице Петровке, дом 25. Его организацией руководил профессор Самуил Борисович Вермель.

В первые годы большое внимание Государственный институт физиотерапии уделял лечебной гимнастике и массажу, протезному делу, профессиональному обучению военных инвалидов, спортивной медицине. Одной из главных задач института было развитие и внедрение методов физиотерапии в работу практических учреждений. Постепенно открывались клинические отделения (терапии, неврологии, ортопедии). В 1922 году открылась биофизическая лаборатория. На небольшом заводике «Бюро точной механики» в это же время началось конструирование и изготовление первых моделей отечественной физиотерапевтической аппаратуры.

Государственный центральный институт курортологии

В 1918 году в Москве по адресу: улица Садово-Самотечная, дом 10, в помещении бывшей гимназии военным ведомством совместно с Наркомздравом был развёрнут Бальнеологический отборочный госпиталь на 200 коек, в функции которого входила сортировка раненых и больных перед направлением их на курорты. С 1920 он назывался Курортный распределительный госпиталь. В деятельности госпиталя четко просматриваются и элементы научного подхода к проблеме, а именно: создавались первые инструкции, определяющие показания и противопоказания к направлению на курорты, изучались непосредственные и отдаленные результаты бальнеотерапии при различных заболеваниях и травмах.

В феврале 1921 в Москве состоялся Всероссийский съезд по курортному делу. На основе положений И. А. Багашева съезд в своих постановлениях рекомендовал создать в Москве центральный научный институт по изучению курортов Республики. В июле 1921 в помещении Курортного распределительного госпиталя были открыты 3 отделения Центральной курортной клиники на 60 коек (директор — В. А. Александров). Среди задач клиники были диагностика и изучение клинического течения заболеваний, подлежащих лечению на курортах, исследование лечебного действия физических факторов, методологическая работа и подготовка кадров курортологов.

16 июля 1926 клиника была переименована в Государственный институт курортологии, а 26 сентября 1926 — в Государственный центральный институт курортологии. Новые подразделения, обновление научных кадров, установка нового оборудования, расширение перечня бальнеопроцедур и других методов лечения, издание научных трудов — всё это позволило институту занять место ведущего научного учреждения.

В 1934 институт получил земельный участок по Большому Новинскому переулку на месте бывшего Новинского монастыря. Был создан проект институтского комплекса и, несмотря на значительные трудности, основное крыло комплекса было построено. Институт, не прерывая работы, перебрался в специально оснащённое новое помещение, которое отличалось богатой отделкой, сделанной по специальным заказам (от оконных рам и панелей из ценных пород дерева до стекла, дверных ручек, светильников, штор и постельного белья).

Центральный НИИ курортологии и физиотерапии

В 1958 Государственный центральный институт курортологии и Государственный институт физиотерапии были объединены в Государственный НИИ курортологии и физиотерапии Министерства здравоохранения РСФСР, который через 2 года был передан Минздраву СССР с изменённым названием — Центральный НИИ курортологии и физиотерапии. Институт стал лидером среди однопрофильных научных учреждений разных регионов СССР (всего число НИИ, филиалов и самостоятельных лабораторий доходило до 24), с этого момента многие из них также указывали в своих наименованиях обе основные области специализации.

В 1966 Центральный НИИ курортологии и физиотерапии возглавил профессор Юрий Ефимович Данилов. При нём возрос авторитет головного института, более тесным стало взаимодействие профильных НИИ курортологии и физиотерапии. Территория, прилегающая к институту, была очищена от бревенчатых бараков. Было начато строительство загородной клиники в посёлке Юдино Одинцовского района Подмосковья.

В этот же период стараниями профессора В. Т. Олефиренко была капитально перестроена бальнеолечебница и пробурены две скважины, подававшие естественную минеральную воду для наружного и внутреннего применения. Питьевая галерея для общего пользования, оформленная в виде оранжереи, по качеству интерьера не уступала курзалам лучших зарубежных курортов.

За заслуги в развитии своей отрасли науки и в подготовке кадров Центральный НИИ курортологии и физиотерапии в 1973 был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

Российский научный центр восстановительной медицины и курортологии

В 1998 НИИ был реорганизован в Научный центр восстановительной медицины и курортологии Минздрава России, директором которого был назначен член-корреспондент РАМН (ныне — академик РАМН), профессор Александр Николаевич Разумов. В дальнейшем наименование Центра было уточнено как «Российский научный центр восстановительной медицины и курортологии Минздравсоцразвития РФ», был подтвержден статус Центра как головного учреждения страны в его профессиональной области.

Основная задача в работе Федерального государственного учреждения «Российский научный центр восстановительной медицины и курортологии Минздравсоцразвития России» — объединение первичной и вторичной профилактики, охраны здоровья здорового человека и медицинской реабилитации.

К концу 20 века основное здание института устарело. В связи с необходимостью создания на базе существующих традиций и ресурсов нового центра федерального уровня, который бы соответствовал современным требованиям, разработан проект создания на этом месте уникального современного многофункционального оздоровительно-реабилитационного и научно-образовательного комплекса. В октябре 2010 директором Научного центра восстановительной медицины и курортологии Минздрава России назначен заслуженный врач Российской Федерации Виктор Александрович Линок.

Новое название учреждения - ФГБУ "Российский научный центр медицинской реабилитации и курортологии" Минздрава России.

Ссылки

• [www.rncvmik.ru/ Официальный сайт ФГУ РНЦ восстановительной медицины и курортологии Минздравсоцразвития России;]
• [www.minzdravsoc.ru/ministry/structure/podvedomstvennye/nauchnye Учреждения науки, подведомственные Минздравсоцразвития,] на официальном сайте министерства. ФГУ «РНЦ ВМиК» — № 10 по списку.

Отрывок, характеризующий Российский научный центр восстановительной медицины и курортологии

В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.