Самана (Лаос)
Самана (sammanaa, от английского «семинар») — система лагерей переобучения или перевоспитания, существовавшая в республике Лаос с 1975 по 1989 годы. Срок переобучения определялся положением в дореволюционном Лаосе — чем выше должность, тем дольше срок. Исправительные работы сочетались с ежедневными занятиями по изучению основ коммунизма. Система была ликвидирована в 1989 году под влиянием перестройки в СССР.
На «переобучение» было отправлено около 40 тысяч человек, а за политические преступления были осуждены ещё 30 тыс. человек. По оценке американского эмигрантского Объединения Лао количество осуждённых было значительно больше — около 160 тыс. человек. В лагеря попало 2-3 тысячи хмонгов.[1] После ликвидации системы лагерей в 1989 году под арестом осталось около тридцати высших чиновников прежней власти, а около шестидесяти из них скончалось в лагерях.
Значительная часть лагерей была расположена в провинции Хуапхан около вьетнамской границы. Лагеря были спроектированы по вьетнамскому образцу. В этой провинции проходил «переобучение» последний король Саванг Ваттана с 1977 года, где и пропал (предположительно скончался)[2]. После ликвидации системы самана предположительно остались лагерь N 7 и лагерь около деревни Соп-Хао. Организация «Международная амнистия» считает лагеря особо тяжёлыми и не соответствующими международному праву.
Напишите отзыв о статье "Самана (Лаос)"
Примечания
Литература
- Joe Cummings. Laos. — Lonely Planet. 2002. p.23, 228
Отрывок, характеризующий Самана (Лаос)
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
