Сердобольское викариатство

Сердобольское викариатство Русская православная церковь
Собор Святых Петра и Павла
Основная информация
Страна	Россия
Епархиальный центр	Сортавала
Основана	1913
Упразднена	1925
Сан правящего архиерея	епископ
Титул правящего архиерея	Сортавальский

Со́ртавальское викариа́тство — викариатство Финляндской архиепископии Константинопольской православной церкви.

Сердобольское викариатство Финляндской и Выборгской епархии Русской православной церкви было учреждено постановлением Святейшего Синода от 14 февраля 1913 года с поручением викарию попечения о православных карелах в трёх смежных епархиях: Финляндской, Архангельской и Олонецкой.

После обретения Финляндией независимости Сердоболь был переименован в Сортавалу, в связи с чем назначенный в 1922 году на кафедру Герман (Аав) именовался уже епископским Сортавальским.

В 1923 году в обход канонического порядка Финляндская автономная православная церковь перешла в ведение Константинопольского Патриархата, вторично предоставившего ей автономию с наименованием Финляндская архиепископия.

После 1925 года кафедра не замещалась.

Епископы

• Киприан (Шнитников) (10 марта 1913 — 18 июня 1914)
• Серафим (Лукьянов) (7 сентября 1914 — 17 января 1918)
• Герман (Аав) (8 июля 1922 — 13 июня 1925)

Ссылки

• [drevo-info.ru/articles/5865.html Сортавалавская епархия] // Открытая православная энциклопедия «Древо»

Отрывок, характеризующий Сердобольское викариатство

– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.