Сиалеевская Пятина
| Село
Сиалеевская Пятина
Показать/скрыть карты
|
Сиалеевская Пятина — село, центр сельской администрации в Инсарском районе. Население 553 чел. (2001), в основном русские.
Расположено на речке Сиалей, в 12 км от районного центра и 30 км от железнодорожной станции Кадошкино. Название связано с русским устаревшим словом пятина, обозначавшим способ арендного землепользования, при котором владельцу отдавалась 5-я часть урожая; определение указывает на месторасположение населенного пункта. Основана в 18 в. В «Списке населённых мест Пензенской губернии» (1869) Сиалеевская Пятина (Государева Пятина) — село казённое из 390 дворов (2 493 чел.) Инсарского уезда; имелись церковь, училище, волостное правление, действовала ярмарка. По подворной переписи 1913 г., в Сиалеевской Пятине было 567 дворов (3 950 чел.); земская школа, хлебозапасный магазин, 2 пожарные машины, 6 ветряных мельниц, 8 маслобоек и просодранок, 3 шерсточесалки, валяльный и синильный заводы, 5 кузниц, 6 лавок, в том числе пивная. В начале 1930-х гг. был образован колхоз «Путь к коммунизму», с 1997 г. — СХПК «Сиалпятинский». В современном селе — средняя школа, библиотека, Дом культуры, несколько магазинов, медпункт, отделение связи, Никольская церковь (1883; новорусский стиль). Сиалеевская Пятина — родина Героя Социалистического Труда В. С. Оськина, библиотекаря В. П. Будасовой, генерал-лейтенанта П. Т. Костина. В Сиалеевско-Пятинскую сельскую администрацию входят с. Кашаево (104 чел.) и д. Потуловка (11 чел.).
Напишите отзыв о статье "Сиалеевская Пятина"
Литература
- Кулясов М. П., Мишанин Ю. А. Инсар. — Саранск, 1999.
Источник
- Энциклопедия Мордовия, О. В. Котлова.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Сиалеевская Пятина
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
