Следзевский, Игорь Васильевич

Игорь Васильевич Следзевский

И́горь Васи́льевич Следзевский (род. 17 ноября 1940, Москва) — советский и российский историк, специалист по социальной истории Африки и теории цивилизаций. Доктор исторических наук. Заведующий Центром цивилизационных и региональных исследований Института Африки РАН. Заместитель председателя Научного совета по проблемам Африки при Отделении глобальных проблем и международных отношений РАН. Член редакционной коллегии журнала «Восток». Автор ряда работ по философии истории.

Биография

Родился в семье военнослужащих. Отец — Следзевский Василий Александрович, полковник Советской Армии, участник Гражданской и Великой Отечественной войн, Мать — Следзевская Татьяна Васильевна.

В 1963 г. окончил исторический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. В 1966 г. окончил очную аспирантуру при Институте Африки АН СССР. В 1967 г. защитил кандидатскую диссертацию «Современные хауса Северной Нигерии» в Институте Африки АН СССР. В 1990 г. защитил докторскую диссертацию «Социоисторические структуры Западной Африки. Проблемы взаимоотношений местных социальных организмов и исторической среды» в Институте востоковедения АН СССР.

С 1967 г. работает в Институте Африки. В 1992—1998 гг. — заведующий лабораторией цивилизационных исследований Института. В 1998—2008 гг. — директор Центра цивилизационных и региональных исследований РАН. В 2002 году награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством».

Женат, имеет сына.

Основные работы

• Феодальные отношения у современных хауса Северной Нигерии // Проблемы истории Африки. — М.: Наука, 1966. — С. 151—172.
• Община у современных хауса (Северная Нигерия и Нигер / Советская этнография. — 1966. — № 3. — С. 48 — 59.
• Государственный сектор экономики в Нигерии // Экономика Африки. — М.: Наука, 1973. — С. 3 — 23 (в соавторстве).
• Хаусанские эмираты Северной Нигерии. Хозяйство и общественно-политический строй. — М.: Наука, 1974.
• Колониальные общества. Некоторые вопросы развития и воспроизводства многоукладности // Африка: возникновение отсталости и пути развития. — М.: Наука, 1974. — С. 291—426.
• Доколониальная эпоха. Крестьянство и кочевое население. Феодалы и вожди. Буржуазия. Здравоохранение // Современная Нигерия (Справочник). — М.: Наука. 1974. — С. 71 — 89, 168—197, 203—208, 366—371.
• Нигерия: 15 лет независимости: итоги и перспективы развития // Азия и Африка сегодня. — 1975. — № 10. — С. 33 −34 (в соавторстве).
• Африканское крестьянство // Социальные сдвиги в независимых странах Африки. — М.: Наука, 1977. — С. 29 — 58 (в соавторстве).
• Земледельческая община в Западной Африке" // Община в Африке: проблемы типологии. — М.: Наука, 1978. — С. 61 — 132.
• New Phenomena and Tendencies in Nigeria s Social and Political Development Economic Relations of Africa with the Socialist Countries. — Vol. 2. — Budapest, 1978. — P. 50 — 57 (в соавторстве).
• Традиционный сектор хозяйства на современном этапе развития. Изменения в структуре частнокапиталистического хозяйства. Роль государственного сектора и его социально-экономическая природа // Нигерия. Современный этап развития. М.: Наука. 1980. С. 122—223.
• Введение. Восстание Османа дан Фодио и образование халифата Сокото. Развитие колониального капитализма, Вторая мировая война и её влияние на подъём антиколониальной борьбы в Нигерии. Сдвиги в развитии колониального общества в послевоенный период. Нефтяной бум и новая стратегия национального развития. Кризис военного режима. Переход к гражданской администрации (в соавторстве) // История Нигерии в новое и новейшее время. — М.: Наука, 1981. — С. 8 — 16, 62 — 75, 144 — — 151, 186—192, 283—300.
• Формирование социально-экономической структуры современной Нигерии. — М.: Наука, 1984.
• Синкретизм ислама с традиционными религиями // Религии в ХХ веке. Традиционные и синкретические религии Африки. — М.: Наука, 1986. — С. 417—457 (в соавторстве).
• Введение. Условия формирования национального частного предпринимательства в Тропической Африке. Рыночный механизм развития национального частного предпринимательства // Развитие национального частного предпринимательства в странах Тропической Африки". — М.: Наука, 1986. — С. 3 — 66.
• Нигерия, исторический очерк (в соавторстве). Осман дан Фодио. Османа дан Фодио восстание. Сокото, халифат // Африка. Энциклопедический справочник. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1987. — С. 248—253, 282—283, 371—372.
• Собственность и власть в Нигерии // Нигерия: власть и политика. — М.: Наука, 1988. — С. 5- 32.
• Нигерия : от мусульманского коммунализма и регионализма к исламскому национализму // Ислам в Западной Африке. — М.: Наука, 1988. — С. 59 — 96.
• Особенности производства прибавочной стоимости и механизм формирования монопольной прибыли ТНК в слаборазвитой экономике. Монополистические факторы роста цен и общественная стоимость. Тенденции в сфере монополистического ценообразования. Особенности стоимостной структуры капитала и производство прибавочной стоимости. // Транснациональный монополистический капитал и Африка. —М.: Наука, 1989. — С. 215—236.
• К вопросу об общей теории развивающихся стран // Народы Азии и Африки. — 1989. — № 6. — С. 31- 32.
• Введение. Становление национального государства (социально-политический аспект). Революционные режимы: противоречия становления и механизм власти (в соавторстве). Заключение (в соавторстве). // Эволюция политических структур (Серия «Современная Африка. Итоги и перспективы развития»). — М.: Наука, 1990. — С. 5 — 11, 45 — 59, 138—155, 258—265.
• Межукладные комплексы и межклассовые общности в Африке // Африка классовые: классовые, неклассовые общности и общественный прогресс. — М.: Наука, 1990. — С. 31 −40.
• Мир пространства и времени как специфическая форма архаического культурного текста // Пространство и время в архаических культурах . — М.: Институт Африки РАН, 1992. — С. 53 — 60.
• Вероятностный характер развития" // Капитализм в Африке. Особенности и противоречия развития. — М.: Наука, 1993. — С. 27 — 43.
• Влияние базиса на социальные процессы // Социальная структура и общественное развитие (серия « Современная Африка. итоги и перспективы развития»). — М.: Наука, 1993. — С. 10 — 47.
• Моделирующие принципы традиционного мировидения // Околдованная реальность. Мир африканской ментальности. — М.: Наука, 1994. — С. 10-19.
• Возрождение исламо-христианской границы на современном Кавказе: борьба за этнополитическое пространство" // Исламо-христианское пограничье: итоги и перспективы изучения. — Казань: ИЯЛИ, 1994. — С. 73 −74.
• Мифологема границы: происхождение и современные политические проявления // Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования. — М.: РГГУ, 1996. — С. 7-16.
• Посткоммунистический традиционализм на Северном Кавказе: соотношение общинной, этнической и конфессиональной идентичностей // Опыт решения национального вопроса (Теория и практика. СНГ и развивающиеся страны). — М.: Институт Африки РАН, 1996. — С. 31 — 40.
• Неоархаика: постцивилизационный вызов миру и России // Мифология и политика. — М.: РОПЦ, 1997. — С. 11 −13.
• Социокультурные основания формирования политических мифов // Мифология и политика. — М.: РОПЦ, 1997. — С. 9 — 12.
• Эвристические возможности и пределы цивилизационного подхода // Цивилизации. Вып. 4. — М.: МАЛП, 1997. — С. 7 — 19.
• Понятие ‘’социокультурная инверсия’’ Опыт интерпретации // Проблема социокультурных инверсий. — Саратов: Издательство СГУ, 1998. — С. 17 −24.
• Российские концепции политической трансформации: реальность через призму автомодели культуры // Права человека в диалоге культур. — М.: РГГУ, 1998. — С. 50 — 53.
• Феномен политического сознания в ситуации социокультурного кризиса// «Новая Россия»: социальные и политические мифы. — М.: РГГУ, 1999. — С. 40 — 41.
• Человек в ситуациях взаимодействия культур // Чтения памяти Д. А. Ольдерогге. Человек в социокультурном и политическом пространстве. Материалы научной конференции «Африка: общества, культуры, языки» (г. Санкт-Петербург, 16 — 18 мая 2000 г.). — М.: Институт Африки РАН, 2001. — С. 9 — 17.
• Ускользающий объект исследования. Познавательный кризис в африканистике // Восток. — 2002. — № 2. — С. 5 — 18.
• Глобалистская метатеория: эпистемологические трудности" // Цивилизации. Вып.5. Проблемы глобалистики и глобальной истории. — М.: Наука, 2002. — С. 62 — 82.
• Criminal Structures and Normative Society in Russia Today: A Growing Interaction // Community, Identity and the State. Comparing Africa, Latin America and the Middle East // L. — N.Y.: Routledge. 2004. — P. 69 −73.
• «„Чужие идут…“ Архетипический мотив границы как источник иррациональной ксенофобии и фактор её преодоления» // «Чужие» здесь не ходят. Радикальная ксенофобия и политический экстремизм в социокультурном пространстве современной России. — М.: Институт Африки РАН, 2004. — С. 23 — 38.
• Модели хаоса в глобальном и цивилизационном видении // Граница. Рубеж. Переход. — М.: Институт Африки РАН, 2005. — С. 89 — 99.
• Цивилизационные риски современного мирового развития // Мировой порядок или Беспорядок. — М.: Институт Африки РАН, 2005. — С. 42 — 62.
• Культурно-философская традиция толерантности: идеал и реальность // Этничность, толерантность и СМИ. — М.: Институт Африки РАН, 2006. — С. 23 — 38.
• «Космос жизни». Африканские культуры как цивилизационный тип // Африканская цивилизация в глобализирующемся мире. По материалам конференции. Т. 1. — М.: Институт мировой экономики и международных отношений, 2006. — С. 6 — 44.
• Вызовы современного мультикультурализма // Этнодиалоги. Альманах. — 2007. — № 1. — С. 135—149.
• Развитие африканских стран как проблема теоретического знания // Чтения памяти Д. А. Ольдерогге. Проблемы социально-политических и культурных трансформаций африканских обществ в современной отечественной африканистике. Материалы научной конференции «Африка: общества, культуры, языки» (г. Санкт-Петербург, 5 — 6 мая 2005 г.). — М.: Институт Африки РАН, 2007. —С. 21 — 73.
• Образ России как смысловой конструкт (семантическая составляющая «главного русского спора») // Общественные науки и современность. 2007. — № 4. — С. 93 — 103; № 5. — С. 103—113.
• Ментальные образы в международных сопоставлениях и моделировании будущего // Общественные науки и современность. — 2008. — № 4. — С. 69 — 85.
• «Пограничье без границ». Глобальная неопределенность мира и её отражение в знании и культуре // Социокультурное пограничье как феномен глобальных и российских трансформаций. Междисциплинарное исследование. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2008. — С. 11 — 99.
• Оперирование символическими и языковыми знаками в бесписьменных африканских культурах: автоматизм поведения или особая логика осмысления мира? // Обычай. Символ. Власть. — М.: Институт Африки РАН, 2010. — С. 121—154.
• Цивилизационное основание и культурная логика трансформации британского мира в империю // Британская империя в ХХ веке. — М.: Институт всеобщей истории РАН, 2010. — С. 24 — 45.
• Диалог цивилизаций как смысловое поле мировой политики // Диалог цивилизаций в полицентричном мире: философско-культурные, исторические, политические и коммуникативные проблемы. — М.: Институт Африки РАН, 2010. — С. 136—174.
• Диалог цивилизаций как смысловое поле мировой политики // Общественные науки и современность. — 2011. — № 2. — С. 141 - 156.
• Социокультурная динамика африканских стран в постколониальный период (кризис модели «догоняющего» развития) / Африка: основания для нового старта: Ежегодник — 2011: Сборник статей. — М.: РУДН, 2011. — С. 31 — 56.

Источники

• Саватеев А. Д. Институт Африки РАН. М., 2005. С. 10.

Отрывок, характеризующий Следзевский, Игорь Васильевич

Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.