Смит, Лестер
| Лестер Смит англ. Leicester Smyth | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 23 августа 1890 года — 27 января 1891 года | ||||
| Монарх: | Королева Виктория | |||
| Предшественник: | Эдуард Хардиндж | |||
| Преемник: | Лотиан Николсон | |||
| Военная служба | ||||
| Годы службы: | 1845—1891 | |||
| Принадлежность: |  Великобритания Британская армия
| |||
| Род войск: | Сухопутные силы | |||
| Звание: | Генерал-лейтенант | |||
| Сражения: | Кафрская война (1852—53) Сражение на Альме Инкерманское сражение Осада Севастополя | |||
| Награды: |
| |||
Лестер Смит, урождённый Керзон-Хоуи (англ. Leicester Smyth; 25 октября 1829 года — 27 января 1891 года) — генерал Британской армии, губернатор Гибралтара.
Биография
Седьмой сын Ричарда Керзон-Хоуи, 1-го графа Хоуи. Учился в Итонском колледже, звание офицера получил в 1845 году. Направлен на службу в Стрелковую бригаду принца-консорта[1]. Участвовал в Кафрской войне в 1852—1853 годов году, награжден медалью[2].
В 1854 году назначен адъютантом к Фицроя Соммерсета, барона Реглана, участвовал в сражении на Альме, Инкерманской битве и осаде Севастополя[1]. Впоследствии он служил адъютантом генерала Кодрингтона[1].
В 1856 году назначен помощником военного секретаря на Ионических островах, в 1865 году — военным секретарём Ирландии, в 1872 году — заместителем квартирмейстера Ирландии[1].
В 1877 назначен командующим Западного округа, в 1880 — главнокомандующим Капской колонии[1]. С 1882 по 1883 годы исполнял обязанности верховного комиссара Южной Африки. С 1889 по 1890 годы занимал должность главнокомандующего Южного округа, в этом качестве принимал визит Насреддин-шаха[3]. В 1890 году назначен губернатором Гибралтара, находясь в этой должности скончался 27 января 1891 года в возрасте 61 года[1].
Семья
В 1866 женился на Алисии Марии Смит и в следующем году принял девичью фамилию жены в качестве собственной. Детей не имел[1].
Напишите отзыв о статье "Смит, Лестер"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.oxforddnb.com/view/article/25955 Leicester Smyth at Oxford Dictionary of National Biography]
- ↑ [books.google.ru/books?id=g783tb0m0vMC&pg=PA45 Hart's Annual Army List, Militia List, and Imperial Yeomanry List]. — J. Murray., 1874-01-01. — P. 45. — 786 p.
- ↑ [books.google.com/books?id=D8UgmUs2YXUC&pg=PA364 Rambling Recollections By Henry Drummond Wolff Page 364] BiblioBazaar, 2009, ISBN 978-1-117-69655-3
Отрывок, характеризующий Смит, Лестер
Дрон вдруг упал в ноги.– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
