Соловьёв, Николай Дмитриевич

Николай Дмитриевич Соловьёв
Гражданство	СССР СССР / Россия Россия
Родился	9 декабря 1950(1950-12-09) (73 года) Ижевск, Удмуртская АССР, РСФСР, СССР
Игровая карьера
1968—1970 Прогресс Глазов 1970—1973 СКА Хабаровск 1973—1980 Ижсталь Ижевск 1974—1975 Спартак Москва 1980—1983 Металлург Череповец
Тренерская карьера
1986—1989 Ижсталь 1989—1994 Сокол Новочебоксарск 1994—1996 Нефтехимик 1986—1989 Липецк 1997—1998 Северсталь 1998—1999 Кристалл 1999—2000 Нефтехимик 2000—2002 Спартак Москва 2002—2005 Металлург Новокузнецк 2005—2006 СКА 2006—2007 ХК МВД 2008—2013 Югра 2014—2015 Северсталь 2015—2016 Металлург Новокузнецк 2016 Нефтехимик
Государственные награды

Николай Дмитриевич Соловьёв (род. 9 декабря 1950, Ижевск, РСФСР, СССР) — советский хоккеист, мастер спорта СССР, заслуженный тренер России. Воспитанник ижевского «Зенита».

Биография

Первые шаги, как хоккеист, Николай Соловьев сделал в детской ижевской команде «Италмас» и вместе с командой выиграл зональный турнир «Золотая шайба», и поехал в Москву для участия в финале. После была детская школа «Зенит», которой руководил Вячеслав Александрович Батинов. В 17 лет Соловьёва пригласили в клуб Механического завода «Металлист», вышедший на ведущие роли в республиканских состязаниях и вплотную приблизившийся к выходу на всесоюзную арену.

Затем были глазовский «Прогресс» и хабаровский СКА. После армии вернулся в Ижевск и за восемь сезонов прошёл с «Ижсталью» путь от второй лиги до высшей. Регулярно входил в число лучших бомбардиров команды. Первый капитан «Ижстали» в Высшей лиге. В сезоне 1974/75 некоторое время провёл в московском «Спартаке», а под занавес карьеры три сезона отыграл в Череповце.

Закончил УдГУ и ВШТ при ГЦОЛИФК. В 1986 году вошёл в тренерский штаб «Ижстали», а походу сезона стал главным тренером. Именно при Соловьёве команда стала активно подпитываться своими молодыми воспитанниками, именно он дал дорогу Маслову, Маслюкову, Логинову и многим другим. Свёл в одно звено грозных форвардов, с которыми успел поиграть и сам, — братьев Орловых и Сергея Абрамова.

Игровая карьера

• 1968—1970 «Прогресс» (Глазов)
• 1970—1973 СКА (Хабаровск)
• 1973—1980 «Ижсталь» (Ижевск)
• 1974—1975 «Спартак» (Москва)
• 1980—1983 «Металлург» (Череповец)

Тренерская карьера

• 1986—1989 «Ижсталь» (Ижевск)
• 1989—1994 «Сокол» (Новочебоксарск)
• 1994—1996 «Нефтехимик» (Нижнекамск)
• 1996—1997 ХК «Липецк» (Липецк)
• 1997—1998 «Северсталь» (Череповец)
• 1998—1999 «Кристалл» (Электросталь)
• 1999—2000 «Нефтехимик» (Нижнекамск)
• 2000—2002 «Спартак» (Москва)
• 2002—2005 «Металлург» (Новокузнецк)
• 2005—2006 «СКА» (Санкт-Петербург)
• 2006—2007 ХК «МВД» (Подольск)
• 2008—2013 «Югра» (Ханты-Мансийск)
• 2014—2015 «Северсталь» (Череповец)
• 2015—2016 «Металлург» (Новокузнецк)
• 2016 «Нефтехимик» (Нижнекамск)

Статистика (главный тренер)

(статистика до 2015 года не приведена)

По состоянию на 28 октября 2016

Команда	Турнир-сезон	Регулярный сезон									Плей-офф
		И	В	ВО/ВБ	Н	ПО/ПБ	П	О	%	Результат	В	П	Результат
Металлург Нк	КХЛ 2015-16	60	13	1	-	14	32	55	30,6%	14-е на Востоке	не попали в плей-офф
	КХЛ 2016-17	3	1	0	-	0	2	3	33,3%	отставка
Нефтехимик	КХЛ 2016-17	25	6	5	-	0	14	28	-	отставка	-	-	-
Итого в КХЛ		63	14	1	-	14	34	58	30,7%

Примечания

</div>

Отрывок, характеризующий Соловьёв, Николай Дмитриевич

Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.