Соломос, Дионисиос

Диони́сиос Соломо́с (греч. Διονύσιος Σολωμός;МФА [ði.ɔˈnisi.ɔs sɔlɔˈmɔs]; 8 апреля 1798, о. Закинф — 9 февраля 1857, Керкира) - греческий поэт, автор «Гимна свободе» (1823), ставшего национальным гимном Греции.

Биография

Родился на Закинфе, одном из Ионических островов, в том же 1798 году, когда турками был казнён Ригас Велестинлис.

Согласно принятой в то время в аристократических кругах Закинфа традиции, десятилетнего Дионисиоса отправили учиться в Италию. Это был период утверждения в итальянской литературе романтических тенденций, и на формирование поэтического дарования Соломоса повлиял опыт современной ему итальянской поэзии с её духом патриотизма и свободолюбия, приверженность народному языку и растущая ориентация на читателя из народа.

Окончил юридический факультет Павийского университета.

Свои первые стихи Соломос пишет на итальянском языке, однако, вернувшись в 1818 году на родину, изучает родной язык, народные греческие песни и свои греческие стихи создает на димотики.

В 1821 вступил в ряды подпольной организации «Φιλική Εταιρεία». Первое крупное произведение Соломоса на греческом языке — «Гимн Свободе» (1823). Главные произведения поэта: поэмы «Ода на смерть Байрона» (1825) и «Свободные осаждённые» (над которой поэт работал до конца жизни) посвящены теме народной борьбы. Несмотря на то, что поздние произведения («Греческий корабль», «Сапфо» и др.) написаны Соломосом на итальянском языке, в них также использованы мотивы греческого фольклора.

Выступал за утверждение народного греческого языка — димотики. Первые строфы «Гимна свободе» с 1869 года стали национальным гимном Греции.

Соломос умер в феврале 1857 года от апоплексического удара. В 1865 году его останки были перевезены на остров Закинф.

Сочинения

• Гимн свободе
• Ода на смерть Байрона (1825)
• Свободные осаждённые
• Греческий корабль
• Сапфо

Публикации

• Hápanta, t. 1-2, Athenai, 1948-60: в рус. пер. — Песни свободы, М., 1964.

Литература

• Мочос Я. Дионисиос Соломос. // «Вопросы литературы». — 1964. — № 2.
• Sherrárd Ph. The marble threshing floor. — L., 1956. — P. 71-75.  (англ.)
• Raizis М. Byron. Dionysios Solomos. — N. Y., [1972].  (англ.)

Ссылки

• [feb-web.ru/feb/ivl/vl6/vl6-5422.htm Греческая литература на сайте ФЭБ]

Отрывок, характеризующий Соломос, Дионисиос

«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.