Спартак-Новорусь

Спартак-Новорусь
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Полное название	Мини-футбольный клуб Спартак-Новорусь
Основан	1992
Расформирован	1995
Соревнование	Высшая лига
1995-1996	снялся
Основная форма Гостевая форма

К:Мини-футбольные клубы, основанные в 1992 году

МФК «Спартак-Новорусь» — мини-футбольный клуб из Москвы. Ведёт свою историю от 1992 года, когда «Спартак» начал выступления в чемпионатах страны. В том же году клуб стал серебряным призёром чемпионата СНГ. В 1995 году «Спартак» объединился с другим столичным клубом «Новорусь» в «Спартак-Новорусь», однако вскоре объединённый клуб прекратил существование.

Не стоит путать с клубом Евгения Ловчева, который стал выступать под названием «Спартак» через несколько лет после прекращения существования «Спартака-Новоруси».

История

В 1992 году мини-футбольный клуб «Спартак» начал выступления в чемпионате СНГ. Красно-белым удалось выиграть серебряные медали турнира. Следующие три сезона они также вели борьбу за медали, однако больше ничего не выиграли. На протяжении этого периода руководство клуба плотно сотрудничало с футбольным «Спартаком». Футболисты команды Романцева, не проходившие в состав, получали возможность попробовать свои силы в мини-футболе.

В сезоне 1994/95 в российскую Высшую лигу пробился московский клуб «Новорусь». По результатам своего дебютного сезона в элите его игроки заняли 12 место. В том же сезоне «Спартак» занял 4 место. В межсезонье 1995 года оба московских клуба решили объединиться под названием «Спартак-Новорусь».

Объединённой команды не хватило даже на один сезон; она снялась после 10 туров. Тем не менее, её футболисты сумели громко хлопнуть дверью, дойдя до финала Кубка России 1995 года (там они со счётом 4:7 уступили «Дине»).

Выступления в Чемпионатах России

Спартак/Спартак-Новорусь

Сезон	Лига	Занятое Место
1992	Высшая лига СНГ (I)	2
1992-1993	Высшая лига (I)	5
1993-1994	Высшая лига (I)	4
1994-1995	Высшая лига (I)	4
1995-1996	Высшая лига (I)	снялся

Новорусь

Сезон	Лига	Занятое Место
1994-1995	Высшая лига (I)	12

Бывшие известные игроки

Дмитрий Горин Владимир Григорьев Игорь Ефремов Альмир Каюмов Виктор Колядко

Андрей Попков Илья Самохин Андрей Ткачук Виктор Щелкунов

Отрывок, характеризующий Спартак-Новорусь

Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»