Средство индивидуализации

Средство индивидуализации — обозначение, служащее для различения товаров, услуг, предприятий, организаций и других объектов в сфере хозяйственного оборота.

Характеристика

Средства индивидуализации могут являться предметом сделки, в частности, права на использование некоторых средств индивидуализации могут передаваться по лицензионному договору.

Виды

К средствам индивидуализации в разных странах обычно относят:

• фирменное наименование, наименование некоммерческой организации,
• товарный знак, знак обслуживания,
• коммерческое обозначение,
• наименование места происхождения товара,
• доменное имя,
• и другие обозначения.

Регулирование

Россия

В России средства индивидуализации приравнены законом (4-й частью Гражданского кодекса) к результатам интеллектуальной деятельности, на которые установлено исключительное право интеллектуальной собственности.

Доменное имя как средство индивидуализации

В соответствии с подп. 5 п. 2 ст. 1484 ГК РФ использование товарного знака в доменном имени считается входящим в сферу исключительного права на товарный знак. Однако ряд российских правоведов до принятия четвёртой части ГК РФ рассматривали доменное имя в качестве самостоятельного средства индивидуализации. М. С. Азаров считает, что теперь «доменное имя является средством индивидуализации, не предусмотренным ГК РФ, но законодательно допустимым».

Отрывок, характеризующий Средство индивидуализации

С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.