Статут Айоны

Статут Айоны (англ. Statute of Iona) — соглашение, в 1609 г. навязанное королём Яковом VI девяти вождям горных кланов Шотландии (Макдональдам, Маккуарри, Макфи и другим). Соглашение было подписано на острове Айона у западного побережья Шотландии после карательной экспедиции лорда Охилтри на Гебридские острова в 1608 г.

Подписанием статута Айоны вожди кланов принесли присягу повиновения королю Шотландии и шотландским законам. В соглашении запрещались многие вещи, составлявшие суть гэльской культуры. В частности предписывалось изгнать бродячих музыкантов, которые путешествовали по Ирландии и Шотландии, восхваляя вождей кланов, так как по мнению Якова их песни напоминали людям о вражде между кланами.

Также было запрещено ношение огнестрельного оружия, пьянство и продажа вина и виски. Вождям кланов предписывалось обучать старших сыновей, своих преемников, английскому языку. Этот пункт соглашения был опасен тем, что будущие вожди клана утрачивали связь с собственной культурой. Кроме того на лидеров кланов возлагалась персональная ответственность за поддержание порядка и следование законам королевства членами их кланов.

Статут Айоны стал важным этапом в многовековой борьбе королей Шотландии за включение горных регионов страны в единую государственную структуру Шотландии и ликвидацию автономии гэльских регионов страны. Вслед за статутом Айоны последовали еще более жесткие меры королевской власти: в 1610 г. была введена личная отчетность вождей кланов перед королевским советом, а в 1616 г. запрещено приобретать собственность на Гебридах лицам, не владеющим английским языком.

Отрывок, характеризующий Статут Айоны

– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.