Стихин, Евгений Михайлович

Евге́ний Сти́хин
Полное имя	Евгений Михайлович Стихин
Дата рождения	29 декабря 1932(1932-12-29) (91 год)
Место рождения	Уральская область, РСФСР, СССР
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	композитор, кинокомпозитор
Жанры	симфоническая музыка, балет, песни
Награды

Сти́хин Евге́ний Миха́йлович (род. 1932) — советский и российский композитор, член Союза композиторов и Союза кинематографистов России, автор многих сочинений в разных жанрах, а также музыки более чем к 100 кинофильмам.

Биография

Родился 29 декабря 1932 года в селе Краснополянское Краснополянского района Уральской области. Сестра Ольга Стихина — певица, солистка МАЛЕГОТ’а 1950-70 г.

В 1950—1954 годах учился в Свердловском музыкальном училище им. Чайковского (композиция — Л. Б. Никольская, ученица М. О. Штейнберга). В 1952—1953 годах был музыкальным руководителем Свердловского ТЮЗа. В 1954 году поступил в Московскую консерваторию. Преподавателями у Стихина были выдающиеся музыканты — В. Я. Шебалин, Ю. А. Шапорин (композиция); Е. К. Голубев (полифония); С. С. Скребков (анализ форм); Н. П. Раков (инструментовка), госэкзамен принимал Д. Д. Шостакович (председатель комиссии).

После окончания консерватории 1959—1961 — преподаватель Калининского музучилища (г. Тверь), редактор МузГиза, заместитель председателя творческой секции Московского союза композиторов.

В консерваторские годы и позже близко общался с Э. Денисовым, С. Губайдулиной, А. Шнитке, А. Николаевым.

В 2000-е годы Стихиным созданы значительные произведения: 3-я симфония «Доктор Живаго» (1-е исполнение на Международном Фестивале «Московская осень»), 4 симфония; «Венок Шостаковичу» (1-е исполнение на Съезде композиторов России); Шесть духовных хоров; Вальс-фантазия «Reminiscentia», «Элегия» для струнного оркестра и ударных.

Сочинения

• Концерт для фортепиано с оркестром, (Б. З. Консерватории, Москва, 1958 год)
• Струнный квартет 1957 г.
• Кантата «Русские песни», 1958 г.
• 1-я Симфония, 1959 г.
• «Кантата о мире». Запись радио.
• 2-я Симфония «И ВМЕСТО Я СТОЯЛО МЫ», 1965 г.
• Романсы на стихи В.Брюсова, А.Прокофьева, 1961 г. Исп. нар.арт. СССР И. И. Петров.
• Хореографическая поэма «Образы вальса», запись радио, 1970 г.
• Оратория-поэма «За право петь». 1-е исполнение Москва, 1963 г.
• Балет «Гомер», Сюита из балета. Запись радио.
• «Венок Шостаковичу» для скрипки и фортепьяно, 1998 г. Запись с концерта.
• 3-я Симфония «Доктор Живаго». Запись с «Московской осени»
• 6 Духовных хоров.
• Вальс-фантазия «Reminiscentia» для струнных и ударных.
• 4-я Симфония.
• «Элегия» для струнных и ударных.
• Музыка к более 100 к\ф. Саундтрек к\ф «Трудные старты Мехико», песни из к\ф.

Ссылки

• Евгений Стихин (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Стихин, Евгений Михайлович

– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.