Счастливое лето сеньоры Форбес

Счастливое лето сеньоры Форбес (исп. El verano de la señora Forbes) — рассказ колумбийского писателя Габриэля Гарсии Маркеса, написанный в 1982 году, входящий в сборник «Двенадцать рассказов-странников». Встречается так же в переводе Л.Синянской, как «Последнее лето сеньоры Форбес». Повествование ведется от первого лица.

Действующие лица

Действие происходит на острове Пантеллерия, находящимся к югу от Сицилии

Автор повествования — по рассказу ему недавно исполнилось 9 лет

Брат автора — возраст 7 лет

Сеньора Форбес — немка, которую родители наняли для присмотра и воспитания детей. Строгая, незамужняя с «военной выправкой». Устанавливала для детей правила и жизненные позиции, которые сама не соблюдала.

Оресте — местный юноша, возрастом около двадцати лет, учил подводному плаванию автора и его брата, так же занимался подводной охотой

Фульвиа Фламинеа — кухарка, жила с мужем намного моложе её, который работал в туристических отелях на другом конце острова и возвращался домой только спать.

Сюжет

Семья отдыхает на острове Пантеллерия. Первый месяц дети (автор и брат) отдыхали с родителями вместе и больше предоставлены сами себе. Свободное время они тратили на плавание и общение с кухаркой Фульвией Фламинеа, которая забирала их во время просмотра родителями «фильмов для взрослых» и «учила прислушиваться к далеким звукам и отличать песни от жалобных завываний тунисских ветров». Все изменяется, когда родители уплывают в пятинедельный культурный круиз по островам Эгейского моря. Для присмотра из Дортмунда они нанимают немку, сеньору Форбес, которая по приезде в корне изменяет всю жизнь мальчиков. Теперь у них идет все по расписанию, за исполнением которого она ревностно следит, назначая бонусные баллы или снимая их. За бонусные баллы разрешается есть сладости.

Ключевым эпизодом становится ужин на котором подавали мясо мурены, которую отказались есть сначала брат, а потом и сам автор. Причиной отказа послужил испуг (перед входной двери мальчики увидели прибитую гвоздём огромную морскую змею), и когда их заставляли есть эту змею, брата вырвало. Несправедливость, не исполнение собственных же правил и излишняя строгость сеньоры Форбес привели к попытке детьми отравить её, которую описывает автор. Дальнейшее роковое развитие событий происходит совсем не по иному сценарию.

Экранизации

• «Лето мисс Форбс» — драма Хайме Умберто Эрмосильо 1989 года, совместного производства Кубы, Мексики и Испании. Сценарий был написан Хайме Умберто Эрмосильо, Габриэль Гарсия Маркесом. В ролях: Ханна Шигулла, Франсиско Гатторно, Алексис Кастаньярес, Виктор Сесар Вильялобос, Гвадалупе Сандоваль, Фернандо Бальсаретти. Мировая премьера: 15 августа 1989 г.

Ссылки

• [www.independent.co.uk/arts-entertainment/books-miss-forbess-summer-of-happiness-the-second-of-our-three-stories-from-the-new-book-by-gabriel-1462730.html BOOKS / Miss Forbes's summer of happiness: The second of our three stories from the new book by Gabriel Garca Marquez: a chilling drama of two boys' Mediterranean idyll shattered by darkness and death]. Independent (23 октября 2011). Проверено 9 ноября 2015.

Отрывок, характеризующий Счастливое лето сеньоры Форбес

На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.