Монахиня (фильм, 1966)
| Монахиня | |
| La religieuse | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Жорж де Борежар |
| Автор сценария |
Жан Грюо |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Rome Paris Films, |
| Длительность |
135 мин |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«Монахиня» (фр. La religieuse) — фильм французского режиссёра Жака Риветта, снятый в 1966 году по произведению Дени Дидро. Точное название фильма — «Сюзанна Симонен, монахиня Дени Дидро» (фр. Suzanne Simonin, la Religieuse de Denis Diderot).
Сюжет
1757 год. Юную Сюзанну Симонен родители вынуждают постричься в монахини, мотивируя это отсутствием средств для приданого. Девушка отказывается, тогда мать сообщает роковую тайну — её дочь является внебрачным ребёнком, и всё сделано, чтобы её наследство было минимальным. Сюзанна покоряется воле родителей. Впрочем, первоначально жизнь в монастыре не слишком тягостна — мать-настоятельница мадам де Мони проявляет к новой монашке максимум человеческого участия. Ситуация изменяет со смертью старой аббатисы и избранием новой. Сюзанна постепенно становится изгоем в обители, новая настоятельница придумывает различные способы унижения девушки.
Сюзанна пытается обратиться в суд, в итоге церковные власти всё-таки вмешиваются. Хотя девушка проигрывает процесс, но её переводят в другой монастырь — Сент-Ютроп. Жизнь здесь действительно намного вольготнее, вдобавок Симонен монахиня практически сразу становится объектом заботы, порой весьма навязчивой, со стороны настоятельницы. Однако вскоре выясняется, что аббатиса хочет от девушки не только сестринской любви… Исповедник отец Лемуан пытается вмешаться в ситуацию, тогда его удаляют от места. Новый священник, отец Морель рассказывает Сюзанне, что тоже не по своей воле оказался в монастыре. В конце концов он предлагает девушке бежать.
Впрочем, «вольная» жизнь оказывается отнюдь не такой, как мечталось Сюзанне. Практически сразу Морель пытается добиться от девушки сексуальных утех, что заставляет Сюзанну бежать теперь уже от своего освободителя. Ей приходится зарабатывать на жизнь физическим трудом, при этом монастырские привычки часто дают о себе знать, что вызывает смех и раздражение у окружающих. Однажды вечером Сюзанну, побирающуюся на улице подбирает пожилая дама, в итоге девушка попадает в собрание куртизанок. Однако такая жизнь кажется бывшей монахине совершенно невозможной, и она выбрасывается в окно.
В ролях
- Анна Карина — Сюзанна Симонен
- Лизелотта Пульвер — мадам де Шель
- Мишлин Прель — мадам де Мони
- Франсин Берже — сестра Сен-Кристин
- Франсиско Рабаль — отец Морель
- Кристиана Ленье — мадам Симонен
- Йори Бертен — сестра Сен-Терез
- Катрин Дайамант — сестра Сент-Урсул
- Жилетт Барбье — сестра Сен-Жан
- Даниэль Пальмеро — сестра Сен-Клеман
- Жан Мартен — господин Эбер
- Марк Эйро — отец Серафин
- Шарль Мийо — господин Симонен
- Пьер Мейран — господин Манури
- Вольфганг Райхман — отец Лемуан
Награды
- 1966 год — номинация на «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля.
Напишите отзыв о статье "Монахиня (фильм, 1966)"
Ссылки
- La religieuse (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Это заготовка статьи о французском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Монахиня (фильм, 1966)
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
