Тахчиди, Христо Периклович

Христо Периклович Тахчиди
Место рождения:	Сырдарьинская область, Узбекская ССР, СССР
Научная сфера:	офтальмология
Место работы:	Научно-исследовательский центр офтальмологии ФГБОУ ВО РНИМУ им.Н.И. Пирогова
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	член-корреспондент РАН
Альма-матер:	Свердловский медицинский институт
Награды и премии:

Хри́сто Пери́клович Тахчи́ди (род. 13 января 1953, Голодностепская область, Казахская ССР, СССР) — российский офтальмолог, доктор медицинских наук, член-корреспондент РАН.

Биография

Христо Тахчиди родился 13 января 1953 года в Голодностепской области Казахской ССР (с 1956 года в составе Узбекской ССР) в греческой семье. Оба его деда родились на севере Турции и являлись потомками греков Трапезундской империи. Гонения на православных заставили их семьи перебраться на территорию современного Краснодарского края. В 1949 году в ходе сталинских репрессий родители Христо Тахчиди были сосланы в Среднюю Азию.

В 1976 г. окончил лечебный факультет Свердловского государственного медицинского института. С 1977 г. на протяжении десяти лет работал ассистентом, затем доцентом кафедры глазных болезней. Являлся деканом лечебного факультета.

В 1987—2000 годах — директор Свердловского (затем — Екатеринбургского) филиала МНТК «Микрохирургия глаза».

В период с 12 января 2001 года по 21 ноября 2011 года — генеральный директор ФГУ «МНТК „Микрохирургия глаза“». 18 апреля 2012 года решением Мосгорсуда восстановлен в должности гендиректора; приказом от 20 апреля 2012 года вновь уволен.

Член ряда крупнейших иностранных офтальмологических обществ, член Президиума правления Всероссийского общества офтальмологов. Имеет награды Европейского общества витреоретинальных хирургов (2001) и Греческого офтальмологического общества (2002).

21 декабря 2011 года избран членом-корреспондентом Российской академии наук.

С 2013 года — проректор по лечебной работе в РНИМУ им. Н. И. Пирогова.

Награды

• Премия Правительства Российской Федерации в области науки и техники (2005) — за научное обоснование, разработку и внедрение в офтальмологическую практику фотопротекторных искусственных хрусталиков с естественной спектральной характеристикой

Ссылки

• [mntk-takhchidi.livejournal.com/1300.html Документы по работе Христо Тахчиди в МНТК «Микрохирургия глаза»]
• [www.echo.msk.ru/blog/taxchidi/ Блог Христо Тахчиди на сайте «Эхо Москвы»]

Отрывок, характеризующий Тахчиди, Христо Периклович

– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.