Токсугун
| Токсугун | |
| |
| Хангыль | 덕수궁 |
| Ханча | 德壽宮 |
| Маккьюн — Райшауэр |
Tŏksugung |
| Новая романизация | Deoksugung |
Токсугун — обнесённый стеной дворцовый комплекс, находящийся в Сеуле, Южная Корея, резиденция членов королевской семьи династии Чосон.
История
Токсугун изначально был резиденцией принца Вольсана, старшего брата вана Сонджона. Эта резиденция стала королевским дворцом во время Имджинской войны, когда остальные большие дворцы были сожжены японцами. Ван Сонджо был первым из ванов Чосон, кто поселился во дворце. Ван Кванхэгун был коронован в Токсугуне в 1608 году, после чего дворец получил название Кёнгунгун. После того, как в 1618 году резиденция ванов была перенесена в заново отстроенный Чхандоккун, Токсугун использовался в качестве второстепенного дворца и на следующие 270 лет получил название Согун (Западный дворец).
В 1897 году после того, как императору Коджону пришлось спасаться от японцев в русском посольстве, расположенном рядом с Токсугуном, он вернулся в Согун и назвал его снова Кёнгунгуном. Следующий император Кореи, Сунджон вернул Токсугуну прежнее название.
См. также
Напишите отзыв о статье "Токсугун"
Ссылки
- [www.lifeinkorea.com/Travel2/seoul/65 Дворец Токсугун] (англ.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Токсугун
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
