Улуг-Хемский угольный бассейн

Улуг-Хемский бассейн — угольный бассейн, расположенный на территории республики Тыва. Название получил от протекающего в Тувинской котловине Верхнего Енисея — Улуг-Хема. Площадь 2300 км². Угли известны с 1883 года, кустарная разработка с 1914, промышленная разработка с 1925.

Основные характеристики

Общие ресурсы 14,2 млрд т (13 млрд т усл. топлива), балансовые запасы категорий A+B+C1 — 650 млн т, C2 — 4 млн т (1986). Балансовые запасы категорий A+B+C1+C2 основных месторождений в млн т: Элегестское (38), Kaa-Хемское (305), Межегейское (213), Ээрбекское (97).

Юрские угленосные отложения мощностью до 1 500 м выполняют крупный прогиб в палеозойских породах. Содержат до 55 угольных пластов, в том числе пять — мощностью более 0,6 м. Основное промышленное значение имеет пласт «Улуг» мощностью до 12 м; мощности остальных пластов 0,8-2,7 м. Угли гумусовые с высоким содержанием смол, марок: Г, ГЖ, Ж, КЖ, низко- и среднезольные (Ad 9,9-14,5 %), малосернистые (Std 0,4 %), спекающиеся, легкообогатимые, Wr 5-7 %, Vdaf 46-35 %, Qsdaf 36 МДж/кг.

Каа-Хемское угольное месторождение

Самое крупное месторождение, обеспечивающее углём (Каа-Хемский угольный разрез) основные потребности республики Тыва. Расположено рядом с городом Кызыл, слева от Малого Енисея. Расположена в восточной части Кызыльско-Ээрбексой мульды.

Каа-Хемский угольный разрез

Каа-Хемский угольный разрез ([maps.google.com/maps?f=q&source=s_q&hl=ru&q=51.642737,+94.631424&vps=3&jsv=177f&sll=51.622706,94.630051&sspn=0.226789,0.441513&g=51.642737,94.631424&ie=UTF8&geocode=FXEBFAMdAPajBQ&split=0&mid=1254124061 G]) — является главным поставщиком угля в пределах республики Тыва (Восточная и центральная Тува). Начал свою работу в 1970 году, заменив в последующем шахту «Красная горка». Последние годы уголь частично так же вывозится автотранспортом за пределы республики для использования в металлургии. Находился в федеральной собственности (Росимущество) как стратегическое предприятие. В 2006 году в виду большой задолженности объявлен банкротом, введено внешнее управление. Однако к улучшению ситуации это не привело. В 2010 году со второй попытки продан. На данный момент компания принадлежит ООО «Тувинская горнорудная компания», которая контролируется холдингом Олега Дерипаски En+ Group. В первом полугодии 2010 года добыча угля на разрезе составила 289,5 тыс. тонн, половина из которого была реализована за пределами республики.

Элегестское угольное месторождение

Элегестское угольное месторождение — расположено в центре республики Тува вдоль левого притока Енисея реки Элегест в центре Кызыльско-Ээрбекской мульды. Обладает запасами около 1 млрд т коксующегося угля дефицитной марки «Ж». 80 % запасов находится в одном пласте толщиной 8,4 м (лучшие шахты Кузбасса работают в пластах толщиной 2-3 м, в Воркуте уголь добывают из пластов тоньше 1 м). Лицензию на разработку Элегестского месторождения каменного угля в 2002 г. приобрела Енисейская промышленная компания (ЕПК, дочернее предприятие ОПК). С освоением Элегестского угольного месторождения неразрывно связан самый крупный проект ОПК в области инфраструктурного строительства — строительство железной дороги Кызыл-Курагино. На сентябрь 2010 года проект железной дороги был ещё не утверждён, хотя уже в четвёртом квартале 2010 года планировалось начать работы по её строительству. В связи с финансовыми проблемами Межпромбанка, входящим в ОПК, основным бенефициаром которого является сенатор от Тувы — Сергей Пугачёв, акции ЕПК были заложены по кредиту в Межпромбанке, однако выведены из под залога накануне банкротства банка. В июне 2011 года ЕПК сменила владельца. 100 % компании купили владельцы Русской медной компании Игорь Алтушкин и Руслан Байсаров. Продажа состоялась несмотря на то, что в отношении акций ЕПК на тот момент действовали обеспечительные меры в виде запрета на регистрацию сделок с ними. По данным Reuters, сумма сделки составила около $3 млрд. В 2012 году новые владельцы планируют довести добычу до 2 млн тонн (по состоянию на 2011 год добыча составляла 500 тыс. тонн). На проектную мощность в 18 млн тонн компания предполагает выйти к 2016 году.

[maps.google.com/maps?q=51.539062,+94.008679&num=1&t=h&vps=1&jsv=177f&sll=51.642737,94.631424&sspn=0.221846,0.512238&hl=ru&ie=UTF8&geocode=FXZsEgMdZ3WaBQ Шахта «Красная горка» ]

Сооружение шахты началось в 1951 году в посёлке Усть-Элегест. При строительстве новой шахты были обнаружены следы деятельности древних тувинских углекопов, относящиеся к XIII—XIV векам. Археологи пролили свет на эти артефакты — при остатках древних металлургических мастерских найдено много кокса, выжженного, как показали анализы, из элегестинского угля. Позднее была построена новая шахта, взамен первой, оказавшейся малоперспективной. В 1965 году добыча угля на шахте достигла 320 тысяч тонн. В октябре 1970 года шахта была закрыта в связи с запуском угольных разрезов «Каа-Хемский» и «Чаданский».

Межегейское угольное месторождение

Расположено в районе правого притока реки Элегест — Межегей, южнее города Кызыла, рядом с центром Тандинского кожууна республики Тува — Бай-Хааком в южной части Кызыльско-Ээрбекской мульды. Балансовые запасы месторождения 247,9 млн.т (в том числе коксующегося — 213,5 млн.т) угля марки «Ж». Лицензия на разработку участка дважды продавалась. Оба аукциона выиграла компания Evraz Group. После первого аукциона, компания отказалась платить в 2008 году 16,7 млрд рублей за лицензию, в результате второго аукциона компания заплатила 950 млн рублей.

Ээрбекское угольное месторождение

Расположено в районе посёлка Ээрбек, на правом берегу Верхнего Енисея вблизи города Кызыл в северной части Кызыльско-Ээрбекской мульды. На данный момент находится в федеральной собственности. С 1938 по 1953 год на месторождении работала первая в Туве угольная шахта. В 1953 году на шахте произошёл взрыв метана, погибли 9 человек. С этого момента и по сей день на месторождении продолжается подземный пожар.

Чаданское угольное месторождение

Чаданское угольное месторождение расположено в Дзун-Хемчикском кожууне Тывы и относится к отдельной Чаданской мульде Улуг-Хемского угольного бассейна. Общая мощность пласта «Чаданский» изменяется от 3,20 м до 16,15 м и в среднем составляет 7,92 м. Мощность породных прослоев колеблется от 0,10 м до 0,55 м и чаще всего равна 0,20-0,30 м. Балансовые запасы оцениваются в 10,1 млн т. угля.

Чаданский угольный разрез

Чаданский угольный разрез ([maps.google.com/maps?f=q&source=s_q&hl=ru&q=51.315593,+91.834030&vps=2&jsv=177f&sll=51.887829,95.606289&sspn=0.056365,0.110378&g=51.315593,91.83403&ie=UTF8&geocode=FYkDDwMdrkZ5BQ&split=0 G]) расположен в 17 км от города Чадан и в 220 км от города Кызыл. Разработка начата в 1960-е годы. После начала работы Каа-Хемского угольного разреза Чаданский разрез стал структурным звеном нового угледобывающего предприятия. На данный момент принадлежит ООО «Тувинская горнорудная компания», весь добываемый уголь потребляется на западе республики Тыва. В первом полугодии 2010 года добыча угля на разрезе составила 49,8 тыс. тонн.

Другие месторождения

В Туве известны Ийи-Тальское, Онкажинское, Ак-Тальское, Чангыз-Хадынское месторождения, содержащие газовые и жирные каменные угли. Общие ресурсы этих месторождений оцениваются в 1,7 млрд т.

См. также

• Железная дорога Курагино — Кызыл

Ссылки

• [www.tuvaonline.ru/2010/06/17/na-konkurs-vystavlen-uchastok-ulug-hemskogo-ugolnogo-basseyna-tuva.html Участок Центральный западной части Улуг-Хемского угольного бассейна выставлен на продажу]
• [www.tuvaonline.ru/2010/07/16/na-konkurs-vystavlyaetsya-esche-odin-uchastok-ulughemskogo-ugolnogo-basseyna-tuva.html На конкурс выставляется еще один участок Улугхемского угольного бассейна (Тува)]

Отрывок, характеризующий Улуг-Хемский угольный бассейн

– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.