Фабрично-заводские комитеты

Фабрично-заводские комитеты, фабзавкомы — рабочие комитеты на заводах, создававшиеся во время революции 1917 года.

История

Фабрично-заводские комитеты были организованы на многих российских промышленных предприятиях после Февральской революции 1917 года. Фабзавкомы захватывали контроль над управлением заводов. Явочным порядком они вводили 8-часовой рабочий день, решали вопросы расценок и зарплаты, приёма и увольнения, снабжения рабочих продовольствием. В некоторых случаях фабзавкомы формировали отряды рабочей милиции и красной гвардии для защиты заводов от волны криминала, поднявшейся в результате разгрома полиции и освобождения преступников во время революции.

Фабзавкомы были опорой большевиков на предприятиях, участвовали в подготовке Октябрьской революции. В 1918 году ФЗК были объединены с профсоюзами.

Конференции фабзавкомов

30 мая — 3 июня (12—16 июня) 1917 года в Петрограде состоялась 1-я общегородская конференция ФЗК под председательством Свердлова, где 31 мая (13 июня) выступил В. И. Ленин, предложивший принять «Резолюцию об экономических мерах борьбы с разрухой». Она принята 3(16) июня. Конференция избрала Центральный Совет(ЦС) ФЗК Петрограда из 25 человек, среди них 19 большевиков. Секретарем ЦС ФЗК на конференции был избран Николай Алексеевич Скрыпник.

Петроградский ЦС стал фактически Всероссийским центром ФЗК. С июня 1917 года председателем Центрального совета Фабзавкомов Петрограда стал Животов, Матвей Назарович.

7-12 (20-25) августа 1917 проходила 2-я конференция петроградских ФЗК. По основным вопросам приняты большевистские резолюции, утверждён устав ФЗК. К осени 1917 ЦС, городские и районные объединения ФЗК имелись более чем в 50 промышленных центрах России.

17-22 октября (30 октября — 4 ноября) 1917 в Петрограде работала Всероссийская конференция ФЗК. Около 2/3 её делегатов были большевиками. Конференция приняла резолюцию «О текущем моменте», указав, что осуществление рабочего контроля над производством и распределением возможно лишь при переходе всей государственной власти в руки Советов. Она признала необходимым объединение ФЗК и профсоюзов.

См. также

• Революция 1917 года в России

Литература

• Панкратова А. Фабзавкомы и профсоюзы в революции 1917, М. – Л., 1927
• Егорова А. Г. Профсоюзы и фабзавкомы в борьбе за победу Октября. (Март – октябрь 1917 г.), [М.], 1960

Ссылки

• Фабрично-заводские комитеты — статья из Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Фабрично-заводские комитеты

– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…