Филаретов, Алексей Николаевич

Филаретов, Алексей Николаевич
Место рождения:	г. Бежецк Тверской губернии
Научная сфера:	нефтехимия
Место работы:	ОАО «Газпром нефтехим Салават»
Альма-матер:	Днепропетровский химико-технологический институт
Известен как:	первый директор ОАО «Салаватнефтеоргсинтез»

Алексей Николаевич Филаретов — первый директор (1947—1949, 1949—1950) ОАО «Газпром нефтехим Салават», заслуженный нефтяник БАССР (1965).

Биография

Филаретов Алексей Николаевич родился в 11 декабря 1905 года в городе Бежецке Тверской губернии.

В 1924 году окончил техникум. До 1926 года работал в объединении «Грознефть». В 1931 году без отрыва от производства он окончил Днепропетровский химико-технологический институт.

С 1933 года работал на коксохимическом заводе в Донбассе, в Харьковском углехимическом институте, на Харьковском заводе гидрогенизации. В 1941 году вместе с заводом в должности директора был эвакуирован в Кемерово, где руководил восстановлением и пуском завода.

Летом 1947 года он был назначен на должность директора строящегося комбината № 18. В 1947 году, работая на комбинате, Филаретов выезжал с комиссией в Башкирию для выбора площадки для строительства в Салавате. Комиссией была выбрана площадка в Стерлитамакском районе к югу от разъезда № 8 дороги Стерлитамак — Ишимбай на расстоянии три километра. Площадка под строительство города для расселения рабочих и служащих комбината выбрана на расстоянии 6 километров к югу от того же разъезда № 8, вдоль запроектированной к строительству линии железной дороги разъезд № 8 — Ермолаевка (в районе деревень Малый Аллагуват и Малое Мусино).

Филаретов Алексей Николаевич был назначен директором комбината № 18 в 1947 году, когда предприятие формировалось в городе Черногорске. На комбинат № 18 в большом количестве поступало оборудование из Германии. Но комбинат в Черногорске не строили и размещать оборудование было негде. Решено было все перебазировать в Башкирию поближе к источникам сырья.

Директору комбината Филаретову в срок до 1 апреля 1948 года было поручено произвести изъятие колхозных земель, попадающих под размещение комбината № 18 и города и представить их СМ БАССР.

Первое месторасположение дирекции комбината было в городе Ишимбае.

В 1948 году Филаретов вместе с семьей переезжает в ишимбайский посёлок, будущий город Салават.

C августа 1949 г. - гл. инженер дирекции строящегося комбината № 18, c февраля 1951 года - и. о. гл. инженера — зам. начальника Управления строящегося Комбината № 18, c октября 1951 год - гл. инженер — зам. директора Завода гидрирования, c 1954 секретарь комитета КПСС Комбината №18, c 1958 года - зам. гл. инженера по нефтехимии, c 1960 года - гл. инженер по капитальному строительству Управления капитального строительства, c 1962 года — Дирекции строительства, c 1969 года - зам. начальника планово-сметного отдела Дирекции строительства, c 1971 года — Управления капитального строительства комбината.

...«Да, город (Салават) состоялся... и даже лучше, чем мечталось. И я остался в нём навсегда»

А. Филаретов

Позже он работал секретарем парткома комбината. В сжатые сроки руководство комбината во главе в Филаретовым решило ряд крупных задач: укомплектование стройки рабочей силой, обеспечение людей жильем, развернуло инфраструктуру (проложили дороги, линии связи и электропередач и другое), создали предприятия стройиндустрии, подготовили условия для приёма технологического оборудования из Хакасии и, частью, непосредственно из Германии.

Семья: супруга, Мария Зиновьевна Кагнер (1911-1996), руководила лабораторией химических анализов комбината, а дочь, Татьяна Романова (1939 г. р.), кандидат химических наук, работала на опытном заводе комбината (1956-1983). Общий стаж работы семьи Филаретова на комбинате — более 60 лет.

Филаретов Алексей Николаевич скончался 11 августа 1975 года. Похоронен в Салавате на старом кладбище.

Награды

Ордена Трудового Красного Знамени (1971, Знак Почета (1965)

Медали "За доблестный труд", "За трудовую доблесть" (1963), "За освоение целинных земель" (1957), В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина (1970).

Память

Именем Филаретова Алексея Николаевича названа улица в п. Спутник-Юлдашево у г. Салавата.

Литература

• Татьяна Романова «А. Филаретов. Победная поступь созидания», сер. Золотые имена. М. 2013. 165 илл.
• Потеряхин В. А., Фахреев Н. К., Зыкина Р. Ф. Комбинат. — Автор, 1998. — 206 с. — ISBN 5-93102-001-2.
• Журнал Нефтехимик № 2, август 2005 г.
• "Газпром нефтехим Салават". Энциклопедия. изд. Башкирская энциклопедия. Уфа, 2013. ISBN 978-5-88185-079-1
• Газета "Ленинский путь" от 8 апреля 1973 го. ст. "Почему и как возник город Салават».
• Газета "Выбор" №181 (10107) от 8.12.2015г.".

Ссылки

• [salavat.jimdo.com/предприятия-салавата/газпром-нефтехим-салават азпром нефтехим Салават]
• [img-fotki.yandex.ru/get/3305/16389044.37/0_b3618_a8ec62a8_orig Газетная статья]
• [www.youtube.com/watch?v=zl6db02EwFA&feature=share&list=UUgzX0dlR29cBL6_LX0CP94w Сюжет о Филаретове]

Отрывок, характеризующий Филаретов, Алексей Николаевич

– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.