Филибастер

Филиба́стер (англ. filibuster) — тактика обструкции законопроектов парламентским меньшинством путём затягивания принятия решений с помощью внесения огромного количества поправок, декламирования лозунгов, пространных размышлений по теме и не по теме. Филибастер как форма парламентской борьбы возник в США благодаря исторической традиции, поскольку продолжительность обсуждения в Сенате США, в отличие от Палаты представителей, не ограничена. Подобная тактика влияния на принятие решений известна с античных времён. С течением времени филибастер стал традиционным способом парламентской борьбы во многих странах.

История

Джордж Вашингтон, первый президент Соединённых Штатов, видел в этой процедуре достоинство верхней палаты как «блюдца, охлаждающего страсти». Особенности регламента были успешно использованы сенаторами. Согласно процедуре, для прекращения филибастера необходимо 60 голосов из ста. Первый филибастер случился в 1841 году — забастовка привела к парламентскому соглашению.

Рекорд продолжительности филибастера поставлен в 1957 году сенатором-сегрегационистом Стромом Тёрмондом — его речь против закона о гражданских правах продолжалась 24 часа 18 минут. На фотографиях, запечатлевших этот эпизод, сенатор Тёрмонд стоит перед микрофоном с длинным свитком своей речи в руках.

Член верхней палаты может говорить о чём угодно и сколь угодно долго — его право практически ничем не ограничено. Этим правом широко пользуется, к примеру, такой ветеран Конгресса, как демократ Роберт Бёрд, отличный знаток парламентской процедуры. Желая затянуть обсуждение, он начинает речь воспоминаниями о своем босоногом детстве, перемежает её вставными новеллами о тех, с кем ему довелось встречаться на долгом жизненном пути, цитирует Библию и публицистические опусы отцов-основателей.

При отсутствии у парламентского большинства необходимых шестидесяти голосов единственный способ борьбы с филибастером состоит в объявлении заседания бессрочным, до тех пор, пока не будет исчерпан запас речей представителей меньшинства и не состоится голосование.

«В 1988 году сенатор Бёрд, будучи лидером демократического большинства в верхней палате, объявил пленарное заседание непрерывным вплоть до голосования; республиканцы ответили бойкотом и разъехались по домам, однако Бёрд приказал сенатскому приставу арестовать отсутствующих сенаторов и доставить их в палату под конвоем. Но сенаторы не сидели дома, а скрывались у друзей и родственников. Арестовать и водворить на рабочее место во втором часу ночи удалось лишь одного республиканца, причем в ходе насильственной доставки ему сломали палец. Кворума по-прежнему не было, и после восьмого голосования за прекращение дебатов законопроект был снят с повестки дня. В настоящее время продолжительность сенатских дебатов после того, как принято решение их закрыть, ограничена 30 часами. Сенаторы чаще всего просто не являются на голосование, и клерк тщетно выкликает их имена.»

В России первым филибастером, впрочем, не совсем корректно названным «итальянской забастовкой», стало организованное справедливороссами затягивание принятия поправок в закон о митингах, результатом которого стало беспрецедентно длинное заседание Госдумы.

В культуре

В фильме Фрэнка Капры «Мистер Смит едет в Вашингтон» честный, но слабо разбирающийся в политике, сенатор Джефферсон Смит попадает под ложное обвинение, и, чтобы оправдаться, вынужден прибегнуть к филибастеру: говорить до тех пор, пока в его родном штате общественность не выскажется в его пользу и опровергнет ложные обвинения.

В 6 серии 6 сезона сериала "Парки и зоны отдыха" главная героиня, советник городского управления Лесли Ноуп затягивает слушание о введении законопроекта путём филибастра.

Авторы сериала "Скандал" в каком-то роде экранизировали поступок техасского сенатора Венди Дэвис, которая в течение 13 часов без перерывов и возможности опереться на что-либо, полной примеров речью о том, что у женщин нельзя отбирать право выбора, воспрепятствовала принятию закона о запрете прерывания беременности после 20-й недели срока. Персонаж бывшей супруги президента альтернативной Америки в 78-й серии сериала, сенатор от штата Вирджиния Мелли Грант, 16 часов стояла у подиума в Сенате, дабы не пропустить закон о прекращении финансирования некоммерческой организации, действующей уже около 100 лет - Американской федерации планирования семьи.

Ссылки

• Артём Кречетников. [www.bbc.co.uk/russian/russia/2012/06/120606_russia_duma_filibuster.shtml «Флибустьеры» с Охотного ряда] (рус.). Русская служба Би-би-си (6 июня 2012 года). Проверено 6 июня 2012. [www.webcitation.org/68l6NA3Ya Архивировано из первоисточника 28 июня 2012].

Отрывок, характеризующий Филибастер

– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?