Филинов, Евгений Николаевич

Евгений Николаевич Филинов
Дата рождения:	15 марта 1932(1932-03-15)
Место рождения:	Москва, СССР
Дата смерти:	15 июня 2006(2006-06-15) (74 года)
Место смерти:	Москва, Россия
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	информатика, вычислительная техника
Место работы:	Институт электронных управляющих машин; Институт проблем информатики АН СССР; Институт системного программирования РАН
Альма-матер:	Московский энергетический институт
Награды и премии:

Евгений Николаевич Филинов (15 марта 1932, Москва — 15 июня 2006, там же) — советский, российский учёный в области вычислительной техники, автоматизации и систем управления; один из создателей АСВТ-М и СМ ЭВМ; представитель научной школы члена-корреспондента АН СССР И. С. Брука, соратник главного конструктора СМ ЭВМ академика АН СССР Б. Н. Наумова. Е. Н. Филинов "относится к плеяде учёных, имена которых по праву вписаны в историю отечественной вычислительной техники"

Биография

Евгений Николаевич Филинов родился в Москве 15 марта 1932 г. в семье агрономов. Дед — Петр Иванович Филин — был сельским дьяконом. В период раскулачивания и преследования духовенства, спасаясь от репрессий, он был вынужден оставить дом в Рязанской губернии, бежать с семьей в Москву, и сменить фамилию на Филинов. Отец — Николай Петрович Филинов (1906—1947) — выпускник Тимирязевской Сельскохозяйственной Академии, служил начальником отдела в Министерстве Сельского Хозяйства СССР, руководил научными работами по селекции и выращиванию риса. Мать — Ольга Николаевна Кремер (1905-1986) — тоже выпускница Тимирязевской Академии, занималась селекцией хлопка.

В 1950 г. с золотой медалью окончил среднюю школу в г. Москве и поступил в Московский энергетический институт; окончил его в 1955 г. по специальности «радиотехника»; избранное направление научной деятельности — память на магнитных сердечниках («ферритовая память»).

В 1956 г. поступил на работу в Энергетический институт АН СССР, в том же году переведён на должность инженера в Лабораторию цифровых управляющих машин и систем АН СССР (руководитель И. С. Брук), которая в 1958 г. была преобразована в Институт электронных управляющих машин АН СССР (первый директор — И. С. Брук). С 1959 г. — старший конструктор, с 1960 г. — заведующий лабораторией института; занимался разработкой принципов построения АСВТ. С 1963 по 1985 г. — заместитель директора института по научной работе.

В 1985—1994 гг. — заместитель директора по научной работе, и. о. директора, советник дирекции Института проблем информатики АН СССР.

В 1994—1997 гг. — заместитель директора по научной работе; в 1997—2006 гг. — ведущий научный сотрудник — советник дирекции; заведующий отделом Института системного программирования РАН.

Автор книг, статей и изобретений, а также работ по истории вычислительной техники.

Награды

• орден Трудового Красного Знамени (1971)
• Государственная премия СССР в области науки и техники — присуждена в 1981 г. за разработку и организацию серийного производства комплексов технических программных средств СМ-3 и СМ-4 международной системы малых ЭВМ (СМ ЭВМ)
• Премия Совета Министров СССР — присуждена Постановлением СМ СССР от 15 апреля 1987 г. за создание, организацию серийного производства и внедрение в народное хозяйство семейства универсальных микропроцессорных средств для объединения ЭВМ массового назначения в вычислительные сети
• медали.

Ссылки

• История отечественной электронной вычислительной техники — М.: Столичная энциклопедия, 2014, 576 с. ISBN 978-5-903989-24-9
  
• Отечественная электронная вычислительная техника. Биографическая энциклопедия — М.: Столичная энциклопедия, 2014, 400 с. ISBN 978-5-903989-25-6

Отрывок, характеризующий Филинов, Евгений Николаевич

– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]