Флорентийский музыкальный май

Флорентийский музыкальный май (итал. Maggio Musicale Fiorentino) — международный фестиваль академической музыки, один из самых известных фестивалей такого профиля в мире. Проходит во Флоренции начиная с 1933 г. Первоначально проходил раз в два года, с 1937 г. (за исключением периода Второй мировой войны) ежегодно.

Основан дирижёром Витторио Гуи при поддержке политика Луиджи Ридольфи (Luigi Ridolfi Vay da Verrazzano). Позже государственную поддержку фестиваля оказывал Алессандро Паволини. Первоначально был задуман как оперный (открылся оперой Джузеппе Верди «Набукко»). В дальнейшем рамки фестиваля расширились, и к его основе — трём-четырём оперным постановкам — прибавилась обширная программа, включающая симфонические и сольные концерты, балет и др. Фестиваль располагает постоянным симфоническим оркестром и постоянным хором. Концерты фестиваля проходили преимущественно на сцене Муниципального театра, с 2011 года — на площадках городского культурного комплекса «Опера Флоренции» (итал. Opera di Firenze).

С 1985 г. главный дирижёр фестиваля Зубин Мета; в 2006 г. ему присвоено звание пожизненного почётного дирижёра.

Ссылки

• [www.maggiofiorentino.com/ Официальный сайт]  (итал.)
• [www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2008/05/30/149862 Гюляра Садых-заде. Долгоиграющий май] // «Ведомости», № 98 (2120), 30.05.2008.

Отрывок, характеризующий Флорентийский музыкальный май

Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.