Францисканцы в Белоруссии
Поделись знанием:
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
Францисканцы в Белоруссии — монахи нищенствующего ордена францисканцев, проповедующие любовь к ближнему с соблюдением апостольской бедности и аскетизма.
Содержание
История
На территории Великого княжества Литовского (современные Белоруссия, Литва, часть Польши, Украины, Латвии, России) францисканцы начали свою миссионерскую деятельность при великом князе Гедимине. При нем францисканцы основали свои костёлы в Вильне и Новогрудке. Первый монастырь ордена был построен в Вильне в середине 14 века. Приблизительно в это же время конвенты (союзы) францисканцев были созданы в Ошмянах и в Лиде.
Мужские монастыри на территории современной Белоруссии
- Гольшаны (1618 построил Павел Стефан Сапега, 1618 костел Св. Иоанна Крестителя вместе с жилым корпусом монастыря);
- Гриневичи (до 1792 костел Св. Иоанна Крестителя);
- Гродно (1635 основали Сюзанна и Евстахий Курч);
- Губино (1714 костел Св. Антония);
- Дисна (1583 основал король Стефан Баторий, 1773 костёл Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии);
- Дрогичин (1749 пинский маршалок М. Арешко, в иной транскрипции - Ожешко);
- Зельва (1815);
- Ивенец (1702 пожаловал стольник минского суда Теодор Ванькович);
- Матеевичи (1762 Казимир и Бенедикта Янишевские основали Сарафинский францисканский монастырь и костел);
- Минск (1676 пожаловал стольник минского суда Теодор Ванькович);
- Новогрудок (1434, костел Св. Николая и жилой корпус около 1780);
- Орша (1680, жилой корпус нач. XVIII в.);
- Ошмяны (1505 дарственная грамота великого князь Александра Ягеллончика, в том числе на возведение костёла Успения Пресвятой Девы Марии);
- Пинск (1396 князь Жигимонт Кейстутович);
- Полоцк (1628 пожаловали Теофил и Кристина Храповицкие);
- Поставы (1617 пожаловали Станислав и Анна Сенкевичи-Беганские);
- Сенно (1609 построен костёл Франциска Ассизского, в 1772 Тадеуш и Ядвига Огинские перестроили его в храм Св. Троицы и построили монастырь);
- Удело (1643 мстиславльский воевода Иосиф Корсак построил храм Непорочного Зачатия Девы Марии).
Источники
- Краткое описание францисканского монастыря. 1843 г. // Национальный исторический архив Беларуси (НИАБ, г. Минск). — Фонд.295. — Оп. 1. — Д. 609. -Л. 102. Францисканский монастырь, г. Минск. 1833 г. // Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА).Фонд. 405. — Оп. 7. — Д. 2370. Описи монастырей. 1883—1884 гг.- Л. 82-85.
- Францисканский римско-католический монастырь в г. Гродно. План перестройки. 1886 г. // Российский государственный исторический архив (РГИА, г. Санкт-Петербург). — Ф. 821. — Оп. 125- Д. 628.
- Чертежи здания францисканского монастыря в г. Полоцке Витебской губернии, составленные инженером В. Покровским. Февраль 1869 г. // Национальный исторический архив Беларуси (НИАБ, г. Минск). — Фонд. 3209. — Оп. 1. — Д. 104. — Л. 9 — 10.
- Францисканский монастырь, г. Полоцк, Витебской губернии. 1834 г.// Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). — Фонд. 405. — Оп. 7. — Д. 371. Описи монастырей. 1883—1884 гг.- Л. 25-26, 64-65.
- Пинск. Вид с юга на набережную, Богоявленский монастырь с церковью и духовное училище (бывший иезуитский костёл и коллегиум), костёл францисканцев. Конец XIX в. // Рукописный отдел Национальной библиотеки Вильнюсского университета (РО НБ ВУ, г. Вильнюс). — Ф. 821. — Оп. 275.
- Францисканский монастырь в селении Ивенец, Минский уезд Минской губернии. 1834 г. // Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Фонд. 405. — Оп. 7. — Д. 2370. Описи монастырей. 1883—1884 гг.- Л. 87-90.
- Францисканский монастырь, местечко Поставы, Дисненский уезд Виленской губернии. 1834 г. // Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). — Фонд. 405. — Оп. 7. — Д. 2370. Описи монастырей. 1883—1884 гг.- Л. 91-94, 99-101.
- Францисканский монастырь, Гольшаны. 1834 г. // Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). — Фонд. 405. — Оп. 7. — Д. 2370. Описи монастырей. 1883—1884 гг.- Л. 95-97.
- Дело об охране Дрогичинского францисканского костела. 1848 г.// Государственный исторический архив Литвы (Вильнюс). Литовская духовная консистория. Ф.605. Опись 8, д.122.
- Дело о постройке Дрогичинской церкви в помещениях францисканского монастыря. 1837 г.// Государственный исторический архив Литвы (Вильнюс). Литовская греко-униатская консистория. Ф.634. Опись 1. д.88.
- Документы монастыря дрогичинских францисканов за 1710— 1829 гг. // Государственный исторический архив Литвы (Вильнюс). Литовская греко-униатская консистория. Ф.634. Опись 1. Б/д. д.9.
Напишите отзыв о статье "Францисканцы в Белоруссии"
Литература
- Слюнькова, И. Н. Монастыри восточной и западной традиций. Наследие архитектуры Беларуси / И. Н. Слюнькова. — М.: Прогресс-Традиция, 2002. — 600 с.
- Архiтэктура Беларусi. Энцыклапедычны даведнiк / Рэд. калегiя: А. А. Воiнаý [i iнш.]. — Мн.: Беларуская энцыклапедыя iмя Петруся Броýкi, 1993. — 620 с.
- Габрусь Т. В. Мураваныя харалы.-Мінск: «Ураджай», 2001.
- Кулагін, A.M. Каталіцкія храмы на Беларусі. Энцыклапедычны даведнік / A.M. Кулагін. — Мiнск: 2008. ISBN 978-985-11-0395-5
- [orda.of.by/.lib/spik/gr/101 Збор помнікаў гісторыі і культуры. Гродзенская вобласць. — Мн.: Выд. «Беларуская савецкая энцыклапедыя» імя Петруся Броўкі, 1986. — С.101.]
- Moszyński A. O Klasztorze pińskim XX. Franciszkanów // Athenaeum. - 1844. - T.4. - S. 37-54.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не проставлены тематические категории. Вы можете помочь проекту, найдя их или создав новые, а потом добавив их в статью.
|
Отрывок, характеризующий Францисканцы в Белоруссии
– Пойдемте, – сказал доктор.Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
