Фредерик Норден

Фредерик Норден

Фредерик Луис Норден (дат. Frederik Ludvig Norden 22 октября 1708 — 22 сентября 1742) был датским военно-морским капитаном и исследователем. Так же известен под именами: Фредерик, Людвиг и Льюис. Прославился написав книгу «Путешествие из Египта в Нубию», Копенгаген 1755. С тех пор он был известен под именем Фредерик Луис Норден (Frederic Louis Norden).

В 1737—1738 гг. по просьбе короля Дании Кристиана VI Норден совершил путешествие через весь Египет в Судан. В ходе своего путешествия, Норден сделал многочисленные заметки и зарисовки памятников египетской архитектуры, местных жителей, карты и т. д. Вся полученная таким образом информация была опубликована им в посмертной книге «Путешествие из Египта в Нубию».

8 января 1741 года он стал членом Королевского общества в Лондоне, где его имя было зарегистрировано, как Фредерик Льюис Норден.

Ссылки

• [en.wikipedia.org/wiki/Sidney_Lee Lee, Sidney], ed. (1895). "[en.wikisource.org/wiki/Norden,_Frederick_Lewis_(DNB00) Norden, Frederick Lewis]". [en.wikipedia.org/wiki/Dictionary_of_National_Biography Dictionary of National Biography] 41. London: Smith, Elder & Co. (англ.)

Отрывок, характеризующий Фредерик Норден

– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.