Фридинский, Сергей Николаевич

Сергей Николаевич Фридинский
5-й Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации — Главный военный прокурор
с 7 июля 2006 года
Предшественник:	Александр Николаевич Савенков
Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации
7 июня 2000 года — 7 июля 2006 года
Рождение:	2 июня 1958(1958-06-02) (65 лет) Куйбышев
Образование:	Военный институт МО СССР
Учёная степень:	доктор юридических наук
Профессия:	Юрист
Награды:

Серге́й Никола́евич Фриди́нский (род. 1958) — заместитель Генерального прокурора Российской Федерации — главный военный прокурор (с 7 июля 2006 года), заместитель Генерального прокурора России (2000—2006), доктор юридических наук (2011), Государственный советник юстиции 1 класса (2000), генерал-полковник юстиции (2007).

Биография

Родился в 2 июня 1958 года в Куйбышеве.

В 1975—1976 годах работал на военном складе Закавказского военного округа. В 1976 году поступил на военно-юридический факультет Военного института Министерства обороны СССР, который окончил в 1980 году по специальности «юрист».

В период 1980—1985 годов проходил службу в Красноярском гарнизоне Сибирского военного округа на должностях: следователь, старший следователь, помощник, старший помощник военного прокурора. В 1985—1989 годах — военный прокурор следственного отдела, старший помощник — начальник отдела общего надзора военной прокуратуры Сибирского военного округа (Новосибирск).

В 1989—1993 годах — военный прокурор Красноярского гарнизона Сибирского военного округа. В 1993—1997 годах — первый заместитель военного прокурора Забайкальского военного округа, (Чита). В 1997—2000 годах — военный прокурор Северо-Кавказского военного округа, (Ростов-на-Дону).

7 июня 2000 года назначен заместителем Генерального прокурора Российской Федерации.

В 2003 году в Ростовском юридическом институте МВД России защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Борьба с экстремизмом : Уголовно-правовой и криминологический аспекты», в 2011 году — докторскую диссертацию на тему: «Противодействие экстремистской деятельности (экстремизму) в России : социально-правовое и криминологическое исследование» в Московской государственной юридической академии.

7 июля 2006 года назначен заместителем Генерального прокурора Российской Федерации — главным военным прокурором.

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» 3 степени;
• Орден «За военные заслуги»;
• Орден Почёта;
• Императорский Орден Святой Анны 1 степени;
• Медаль «За воинскую доблесть» 1-й степени
• Медаль «За воинскую доблесть» 2-й степени
• более 20 медалей СССР и РФ;
• Почётная грамота Президента Российской Федерации

Почётные звания

• Заслуженный юрист Российской Федерации
• Почётный работник прокуратуры России

Ссылки

• [genproc.gov.ru/management/deputy/person-380/ Заместители Генерального прокурора — Фридинский Сергей Николаевич]. Официальный сайт Генеральной прокуратуры РФ. Проверено 14 июля 2012. [www.webcitation.org/6AWxN3yW2 Архивировано из первоисточника 8 сентября 2012].
• [gvp.gov.ru/head/gvp/ Главный военный прокурор — Фридинский Сергей Николаевич]. Официальный сайт Главной военной прокуратуры. Проверено 14 июля 2012. [www.webcitation.org/6AWxOAHCP Архивировано из первоисточника 8 сентября 2012].
• Фридинский, Сергей — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [lenta.ru/lib/14163167/full.htm#58 Фридинский, Сергей]. Лентапедия. Проверено 14 июля 2012. [www.webcitation.org/6AWxOij04 Архивировано из первоисточника 8 сентября 2012].

Отрывок, характеризующий Фридинский, Сергей Николаевич

Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.