Хайдар Абу Бакр аль-Аттас
| Хайдар Абу Бакр Аль-Аттас (араб. حيدر أبو بكر العطاس | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 14 февраля 1985 — 8 февраля 1986 | |||
| Предшественник: | Али Насер Мухаммед | ||
| Преемник: | Ясин Саид Наоман | ||
| |||
| 25 января 1986 — 22 мая 1990 | |||
| Предшественник: | Али Насер Мухаммед | ||
| Преемник: | Пост упразднён | ||
| Вероисповедание: | Ислам | ||
| Рождение: | 5 апреля 1939 (85 лет) Эль-Хурайда (пров. Хадрамаут), Британский протекторат Аден | ||
| Партия: | Движение арабских националистов (1960-63), Национальный фронт Южного Йемена (1963-78), Йеменская социалистическая партия (с 1978) | ||
| Образование: | Высший технический колледж (Каир, Египет) | ||
| Профессия: | Инженер-электрик | ||
| Награды: |
Хайдар (Хейдар) Абу Бакр Аль-Аттас (араб. حيدر أبو بكر العطاس; род. 5 апреля 1939 года, Эль-Хурайда (пров. Хадрамаут), Британский протекторат Аден) — йеменский политик и государственный деятель. БиографияХайдар Абу Бакр Аль-Аттас родился 5 апреля 1939 года в Эль-Хурайда провинции Хадрамаут). Среднее образование получил в Южном Йемене, высшее (Высший технический колледж) — в Каире. Инженер-электрик, имеет степень бакалавра инженерных наук[1]. В 1960 году вступил в ряды Движения арабских националистов[2]. Активный участник освободительной войны, с 1963 года член Национального фронта освобождения оккупированного Юга Йемена, в 1972-78 годах был членом ЦК Объединённой политической организации Национальный фронт[1][2]. Работал в министерстве общественных работ Южного Йемена, затем инженером управления электроснабжения провинции Хадрамаут. С апреля 1969 — министр общественных работ и коммуникаций НДРЙ, с 1975 — министр коммуникаций. С октября 1977 — и. о. министра строительства, с декабря 1978 — министр строительства. С 14 февраля 1985 года на XIX сессии Верхового народного совета НДРЙ был утверждён премьер-министром Народной Демократической Республики Йемен и избран членом Президиума Верховного народного совета (ВНС). Занимал этот пост до 8 февраля 1986 года. С I съезда Йеменской социалистической партии (октябрь 1978 года) — член Центрального комитета партии, на II (чрезвычайном) съезде в 1980 году был переизбран в состав ЦК, с 11 января 1985 — член Политбюро ЦК ЙСП. Был награждён несколькими йеменскими и иностранными орденами, в том числе советским орденом «Знак Почёта»[1] В событиях января 1986 г. участия не принимал, с 16 по 23 января находился в СССР, где вёл переговоры об урегулировании внутрийеменского конфликта. С 24 января 1986 — заместитель председателя президиума ВНС и вр.и. о. председателя президиума ВНС. С 8 февраля 1986 — председатель президиума ВНС. С мая 1990 по 9 мая 1994 — премьер-министр объединённой Йеменской Республики. С 21 мая 1994 по 7 июля 1994 — премьер-министр непризнанной Демократической республики Йемен во время гражданской войны.[3] С июля 1994 в эмиграции в Иордании. Женат, имеет троих детей[2]. Напишите отзыв о статье "Хайдар Абу Бакр аль-Аттас"Примечания
Литература
|
||
Отрывок, характеризующий Хайдар Абу Бакр аль-Аттас
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
