Динамо (хоккейный клуб, Харьков)
| «Харьковские Акулы» Харьков | ||
| ||
| Город: | Харьков, Украина | |
|---|---|---|
| Основан: | 1979 год | |
| Домашняя арена: | ЛА «Салтовский лед» (800) | |
| Хоккейная лига: | нет | |
|
| ||
Хоккейный клуб Харьковские Акулы (укр.Динамо) — украинский хоккейный клуб из Харькова, основан в 1979 году.
История
Основан в июле 1979 году на базе молодёжного состава московского «Динамо», который перед этим победил в чемпионате страны среди юниоров. В Харьков приехало пятнадцать игроков во главе со старшим тренером Валентином Егоровым. К ним добавились также способные молодые хоккеисты из Воскресенска, Киева, Минска, Уфы, Пензы, Новокузнецка.
Начинать В. Егорову и его помощникам пришлось, как говорится, с нуля. И тем не менее первый сезон западной зоне второй лиги «Динамо» провело достаточно уверенно. Новичок не только занял место в середине турнирной таблицы, но и делегировал после окончания чемпионата ряд ведущих игроков в клубы более высокого ранга. Кое-кто предполагал, что такие потери в составе окажутся невосполнимыми.
Свой второй сезон «Динамо» провело ещё успешнее, заняв в зоне третье место призовое место и получив право на участие в переходном турнире с коллективами первой лиги. Сразу, правда, преодолеть этот барьер харьковчанам не удалось. Но память о себе они тем не менее оставили, выиграв хотя бы по разу у всех участвовавших в турнире клубов первой лиги. И вновь по окончанию сезона ряд игроков «Динамо» оказался в именитых клубах.
Костяк коллектива однако удалось сохранить. И в своем третьем чемпионате вставшие на ноги и повзрослевшее «Динамо» без особого труда решило задачу перехода в первую лигу. В зональном турнире харьковчане, правда, оказались на втором месте, зато в соревнованиях лучших клубов второй лиги были первыми и получили право на повышение рейтинга.
В первой лиге «Динамо» задержалось на шесть лет. Играя в первом эшелоне, харьковская команда постепенно набирала силу. Об этом говорят и результаты. Первый сезон в компании гораздо более опытных соперников коллектив закончил на седьмом месте, во втором стал четвёртым, а затем уже неизменно входил в число участников переходных турниров с клубами высшей лиги. Дважды «Динамо» было близко к цели, но чуть-чуть не дотягивало. Болельщики даже стали поговаривать, что сами игроки не хотят высшей лиги. Но чемпионат страны 1987—1988 гг. показал что это не так. Вновь ставший у руля команды В. Егоров сумел так настроить всех игроков, что «Динамо», с блеском выиграв предварительные соревнования, сумело и в переходном турнире выступить без сбоев, досрочно обеспечив себе место среди грандов отечественного хоккея. В дебютном сезоне в высшей лиге СССР — 1988/89 — харьковчане заняли предпоследнее, 13-е место в первом этапе, а затем стали 4-ми из 10 участников переходного турнира, сохранив место в высшей лиге. По итогам следующего сезона команда покинула класс сильнейших (последнее место в первом этапе и 8-е в переходном турнире). В 1990—1992 гг. команда вновь выступала в первой лиге (и оба раза вновь участвовала в переходных турнирах), после чего прекратила существование.
«Динамо» было воссоздано на базе любительского хоккейного клуба «Харьковские Акулы» (основанного в 2008 году), который 25 июля 2011 года был принят в состав учредителей ПХЛ. В 2012 году было восстановлено историческое название клуба — «Динамо».
Команда провела один сезон в чемпионате ПХЛ, заняв по его итогам 4-е место. Почётным президентом клуба является Михаил Маркович Добкин, вице-президенты: Геннадий Адольфович Кернес и Сергей Леонидович Ковалев.
В сентябре 2013 года Михаил Добкин сообщил, что клуб не примет участие в чемпионате Украины и сохранит лишь детскую секцию [zn.ua/SPORT/dobkin-soobschil-o-prekraschenii-suschestvovaniya-hokkeynogo-kluba-v-harkove-128548_.html].
Напишите отзыв о статье "Динамо (хоккейный клуб, Харьков)"
Ссылки
- [www.dinamo-kh.com Официальный сайт] (рус.)
Отрывок, характеризующий Динамо (хоккейный клуб, Харьков)
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
