Хохи-гассэн
Поделись знанием:
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
Хохи-гассэн (яп. 放屁合戦 хо:хи гассэн) — вид японских свитков с изображёнными на них сражениями пищеварительными газами.
Наряду с ёбуцу курабэ (фаллическими соревнованиями) хохи гассэн совместно составляли тематику особых средневековых свитков — кати-э, бывших одними из предвестников появления сюнги (эротических гравюр). В первой части изображалась группа мужчин с нереально большими половыми органами, обнажающая их с целью измерения длины, а во второй — группа священнослужителей и простолюдин, выпускающих друг в друга кишечные газы[1]. В средние века, в отличие от современности, подобные темы не были столь табуированны[2].
«Битва кишечными газами» (яп. 屁合戦 хэ гассэн). Свиток, хранящийся в библиотеке Университета Васэда, имеет размеры 29,6×1003,1 см.[3]
Напишите отзыв о статье "Хохи-гассэн"
Примечания
- ↑ Yano, 2013, p. 60.
- ↑ Yano, 2013, p. 68.
- ↑ [www.wul.waseda.ac.jp/kotenseki/html/chi04/chi04_01029/index.html 屁合戦絵巻] (яп.). Университет Васэда. Проверено 31 августа 2015. [web.archive.org/web/20140916093304/www.wul.waseda.ac.jp/kotenseki/html/chi04/chi04_01029/index.html Архивировано из первоисточника 16 сентября 2014].
Литература
- Книги
- Henshall K. A History of Japan: From Stone Age to Superpower : [англ.]. — 2nd edn. — L. : Palgrave Macmillan, 2004. — P. 70. — 280 p. — ISBN 1-4039-1272-6.</span>
- Steele M. W. Alternative Narratives in Modern Japanese History : [англ.]. — L. : Routledge, 2003. — P. 14. — 224 p. — ISBN 978-1-134-40408-7.</span>
- Статьи
- Akiko Y. Historiography of the «Phallic Contest» Handscroll in Japanese Art : [англ.] // Japan Review. — International Research Centre for Japanese Studies, National Institute for the Humanities, 2013. — № 26. Shunga: Sex and Humor in Japanese Art and Literature. — P. 59—82. — .</span>
- 牧野 圭一, 河鍋 楠美. 河鍋暁斎記念美術館特別企画展報告(14)暁斎プラスワンシリーズ(19)牧野圭一『平成放屁合戦絵巻』展 : [яп.] // 暁斎 : 河鍋暁斎研究誌. — 河鍋暁斎記念美術館, 2010. — № 102 (7月). — P. 91—94.</span>
- 宮尾 與男. 宮尾しげを記念會蔵「暁斎放屁合戦」の絵巻 : 異巻子本の発見 : [яп.] // 暁斎 : 河鍋暁斎研究誌. — 河鍋暁斎記念美術館, 2012. — 1月. — P. 369—373.</span>
|
Это заготовка статьи о Японии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Хохи-гассэн
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
