Хохляйтнер, Доротея

Теа Хохляйтнер
Гражданство	Австрия Австрия
Дата рождения	10 июля 1925(1925-07-10)
Место рождения	Бад-Гаштайн, Австрия
Дата смерти	11 мая 2012(2012-05-11) (86 лет)
Место смерти	Куфштайн, Австрия
Карьера
Статус	завершила карьеру
Медали
Олимпийские игры Бронза Кортина-д’Ампеццо 1956 Гигантский слалом Государственные награды

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Доротея «Теа» Хохляйтнер (нем. Dorothea „Thea“ Hochleitner, 10 июля 1925, Бад-Гаштайн, Австрия — 11 мая 2012, Куфштайн, Австрия) — австрийская горнолыжница, бронзовый призёр зимних Олимпийских игр в Кортина-д’Ампеццо (1956) в гигантском слаломе.

Спортивная биография

Успехи к спортсменке пришли еще на юниорском уровне. К началу 1950-х гг. ей удалось войти в топ австрийских горнолыжниц; в 1951 г. она выиграла скоростной спуск на Международной неделе зимних видов спорта в Бад-Гаштайн, 1952 г. — гигантский слалом в Целль-ам-Зее и Хохкёниге и была включена в состав национальной сборной. На чемпионате страны в 1954 году в родном Бад-Гаштайне горнолыжница выиграла чемпионские титулы в слаломе, гигантском слаломе и комбинации. Завоевав в сезонах 1955/1956 еще три золотых медали, она стала шестикратной чемпионкой Австрии в различных дисциплинах.

На зимних Олимпийских играх 1956 г. в Кортина д’Ампеццо завоевала бронзу в гигантском слаломе, которая пошла в зачет первенства мира; в скоростном спуске была седьмой, а в слаломе — двенадцатой. В двух последующих сезонах удачно выступила на нескольких международных стартах (Кранс-Ионтана, Этна, Кицбюэль), однако «домашний» чемпионат мира 1958 г. оказался для спортсменки неудачным и она приняла решение о завершении карьеры.

В дальнейшем работала в компании Kneissl, специализирующейся на продукции для занятий горнолыжным спортом.

Ссылки

• www.sports-reference.com/olympics/athletes/ho/thea-hochleitner-1.html
• Österreichischer Skiverband (Hrsg.): Österreichische Skistars von A–Z. Ablinger & Garber, Hall in Tirol 2008, ISBN 978-3-9502285-7-1, S. 154–155.

Отрывок, характеризующий Хохляйтнер, Доротея

Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.