Храм-часовня Воскресения Христова в Дахау
| Храм-часовня | |
Храм-часовня Воскресения Христова в Дахау
| |
| |
| Страна | Германия |
| Конфессия | Православие |
| Епархия | Берлинская и Германская епархия |
| Тип здания | шатровый храм |
| Дата основания | 1994 |
Храм-часовня Воскресения Христова в Дахау — часовня Берлинской и Германской епархии Русской православной церкви, возведённая в 1994 году на территории бывшего концентрационного лагеря Дахау.
История
Часовня была возведена по проекту архитектора В. И. Уткина в 1994 года в память о соотечественниках, погибших в Дахау и других концлагерях Третьего рейха. Воздвигнута в стиле деревянных шатровых церквей русского севера и воплощает в себе характерные черты их особой строгой красоты. Сруб и все детали были изготовлены во Владимирской области, сборкой часовни занималась группа военных строителей из Западной группы войск Российской Федерации, покидавшей в то время территорию Германии. Сейчас часовня является одним из религиозных памятников, наряду с католическим и протестантскими церквями на территории бывшего концлагеря[1].
Важная роль в возведении часовни принадлежит архиепископу Клинскому Лонгину (Талыпину), который обратился к руководству Русской Православной Церкви, а также к российским властям с просьбой воздвигнуть православную часовню как место поминовения узников нацистских концлагерей. Свято-Воскресенская часовня стала первой и до настоящего времени единственной православной церковью на территории бывших концлагерей в Германии. В интервью архиепископ Лонгин так рассказывал о её создании:
На то время ни в одном из бывших концентрационных лагерей не было места поминовения русских по православному чину. Нигде не было ни одной православной часовни, куда можно было бы прийти и помолиться об упокоении наших соотечественников, отдавших свои жизни за Россию, за Христа.
Для меня было очевидно, что эта ситуация ненормальная и нужно что-то делать. Я поставил перед церковным начальством и руководством России вопрос о строительстве православной часовни в одном из самых страшных мест на земле, месте убийств и мучений сотен тысяч людей, бывшем концентрационном лагере в Дахау" («Небесная Владычица вела меня в жизни». Памяти архиепископа Клинского Лонгина[2]).
В год 50-летия окончания Второй мировой войны состоялось освящение часовни. 29 апреля 1995 года — в день 50-летия освобождения узников Дахау. Чин великого освящения часовни совершил митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов). 20 ноября 1995 года, во время своего визита в Германию, храм-часовню посетил патриарх Московский и всея Руси Алексий II, который отслужил здесь заупокойную литию.
Впоследствии был образован Свято-Воскресенский приход Дахау и Мюнхена[1]. 28 августа 1996 году архиепископом Берлинским и Германским Феофаном (Галинским) в праздник Успения Пресвятой Богородицы был рукоположен и направлен на служение в этот приход священник Николай Забелич. Первая Божественная Литургия в Свято-Воскресенской часовне была отслужена 8 сентября 1996 года в день памяти Владимирской иконы Божией Матери и святых мучеников Адриана и Наталии.
С этого дня богослужения в храме-часовне совершаются регулярно. В 1999 году бывший мэр города Москвы Юрий Лужков преподнёс в дар часовне большую икону Георгия Победоносца.
Особое настроение создают храмовые иконы. «Моление о чаше» и «Поцелуй Иуды» связаны с темами предательства и страданий Иисуса Христа, что напоминает о страданиях, которые понесли тысячи невинных заключенных.
Внимания заслуживает также необычная запрестольная икона, на которой идет воскресший Спаситель и выводит на свободу многочисленных узников из Дахау. Эта икона, а также еще четыре центральных образа («Моление о Чаше», «Поцелуй Иуды», Богоматерь и Спаситель) были написаны специально для часовни немецкой иконописицей из Бонна Анжелой Хаузер. Почитаемой храмовой иконой является образ святителя Николая Сербского (Велимировича), авторитетного православного духовного писателя XX в., который также был узником концлагеря Дахау с сентября 1944 г. до февраля 1945 г.
Напишите отзыв о статье "Храм-часовня Воскресения Христова в Дахау"
Примечания
Ссылки
- [voskresenie.de Официальный сайт прихода Воскресения Христова гг. Дахау и Мюнхен]
- [sobory.ru/article/?object=15204 Часовня Воскресения Христова на территории бывшего концлагеря Дахау]
- [www.pravmir.ru/nebesnaya-vladyichitsa-vela-menya-v-zhizni-pamyati-arhiepiskopa-klinskogo-longina/ Денис Ахалашвили. «Небесная Владычица вела меня в жизни». Памяти архиепископа Клинского Лонгина]
- [drevo-info.ru/articles/7451.html Дахау/ Древо. Открытая православная энциклопедия]
- [www.patriarchia.ru/db/text/101504.html Пасха в Дахау, 1945 г. Воспоминания бывшего узника «R 64923», Глеба Александровича Рара (2006)]
- [journalpp.ru/торжество-жизни-в-лагере-смерти/ Торжество жизни в лагере смерти / Православный паломник]
- [www.taday.ru/text/114296.html Андрей Заякин. Пасха в Дахау / Татьянин день]
Отрывок, характеризующий Храм-часовня Воскресения Христова в Дахау
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
