Чернов, Филарет Иванович
Филарет Иванович Чернов | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: |
Перово, Ковровский уезд, Владимирская губерния, Российская империя |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Гражданство: | |
Род деятельности: |
поэт, публицист |
Направление: |
Филаре́т Ива́нович Черно́в (24 декабря 1878, Перово, Ковровский уезд, Владимирская губерния — 4 декабря 1940, Москва) — поэт и прозаик начала XX века.
Содержание
Биография
Стихи начал писать с 9 лет. Первые публикации — 1907 год.
Печатался сначала в детских журналах, потом в журналах «Нива», «Вестник Европы» и др. После Октябрьской революции печатался в советских изданиях. Отдельную книгу издать не удалось.
Лучшие стихи написал уже в 1920-х годах и собрал в сборник под названием «В тёмном круге». Философская лирика его стихов напоминала позднего Фета.[1].
До революции работал в Службе Сборов Московско-Курской железной дороги в качестве конторщика, куда устроился в 15 лет. Последние годы жизни служил литсотрудником и писал рассказы.
В Союз писателей СССР принят не был, несмотря на многочисленные обращения.
Автор известного романса «Россия» («Замело тебя снегом, Россия…») — гимна русской эмиграции. Сам Чернов не афишировал, что это его романс, опасаясь преследований, и долгое время автор оставался неизвестен.
Никогда из России не выезжал.
Весной 1940 года несколько раз пытался покончить с собой.
Последняя записка Филарета Чернова жене, май 1940:
Нюра, Нюра! Смертельный ужас! Забери меня немедленно, иначе ты будешь повинна в моей гибели. Врач отпустит. Он понимает, что для моей психики эта обстановка совсем уже больше не нужна. Напиши мне, что ты завтра придёшь к 11 часам и возьмёшь меня. Я не умывался пять дней. У меня нет сил умыться. Скорее. К кому мне взывать…"
Умер 4 декабря 1940 года в Москве, в психиатрической больнице им. Кащенко. Урна с прахом захоронена в колумбарии Донского кладбища.
О нём
Из письма писателя Родиона Акульшина:Из «Воспоминаний о Филарете Чернове» Евгения Кропивницкого:…Верьте в свои художественные силы, их у вас очень много. Вы настоящий замечательный писатель. От ваших произведений веет ароматом. От них исходит мощь. И с такими-то данными вы сомневаетесь. Кроме того, вы культурный человек, чего нельзя сказать об очень многих наших писателях, а без культуры ничего нельзя создать. Пусть никакие потрясения не обрушиваются на вашу голову. Если она не расцвела большой радостью в юности, то должна расцвесть теперь…
Из «Воспоминаний о Филарете Чернове» Евгения Кропивницкого:…Мученья после запоя были на этот раз нестерпимыми. Эти мученья были настолько тяжелы и невыносимы, что Чернов пробовал несколько раз вешаться. Повеситься ему не удалось: его отправили в дом умалишенных. В доме умалишенных он долго страдал. Он упросил жену, Нюру, взять его из больницы, но тоска была так невыносима, что он принялся за старое: вешаться. Пришлось второй раз отправить в психиатрическую лечебницу. Через год он умер.
…утрата религиозной наивности, атеистичность духа и ума его, неизвестность сущности мира — вот та канва, на основе которой вырастает его скорбная мысль и трагическое звучание его стихов… Несомненно, это глубоко пессимистические стихи. Душа поэта как бы замкнута в тёмный круг, выхода из коего нет.[2]
Исполнители
- Иза Кремер
- Надежда Васильевна Плевицкая
- Стефан Данилевский
- Валерий Агафонов
- Николай Гедда
- Жанна Бичевская
Напишите отзыв о статье "Чернов, Филарет Иванович"
Литература
- Евгений Кропивницкий. Воспоминания о Филарете Чернове // НЛО, № 5 (1993), с.224-235; более полный и точный текст: Евгений Кропивницкий. Избранное: 736 стихотворений + другие материалы. М.: 2004. С.580-599.
- Рашит Янгиров. «Замело тебя снегом, Россия»: Об авторе легендарной песни эмиграции и о его поэзии // «Русская мысль». 1997. № 4182. 10—16 июля. С. 16.
- Чернов Ф. Темный круг. — Рудня-Смоленск: Мнемозина, 2011. 228 стр. (Серия «Серебряный пепел»).
Ссылки
- [www.rvb.ru/np/publication/02comm/01/01chernov.htm Филарет Чернов] на сайте «Неофициальная поэзия»
- [www.svidetel.su/audio/156 Передача Ивана Толстого о судьбе Филарета Чернова (Радио Свобода)]
- [esenin.ru/forum/viewtopic.php?p=16819 О судьбе романса «Россия» на форуме]
- [soulibre.ru/Филарет_Чернов Филарет Чернов] на «SouLibre»
Примечания
Отрывок, характеризующий Чернов, Филарет Иванович
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.