Чжан Хэн

Чжан Хэн
Дата рождения:	78(0078)
Место рождения:	Сиао, область Наньян
Дата смерти:	139(0139)
Место смерти:	Лоян, Хэнань
Научная сфера:	Математика, Астрономия, Сейсмология

Чжан Хэн (張衡, Чжан Пин-цзы 張平子, Чжан Хэ-цзянь) (78 Сиао область Наньян (совр. Цяочжэнь уезда Наньчжао провинции Хэнань) — 139) — китайский философ, мыслитель-энциклопедист, литератор, поэт, государственный деятель и учёный, которому принадлежат мировые открытия и изобретения в математике, астрономии, механике, сейсмологии, географии. В его честь назван кратер Чжан Хэн (Чан-Хэн) на Луне.

Биография

Родился в семье обедневшего чиновника. В 17 лет совершил путешествие в Чанъань (совр. Сиань провинция Шэньси), а затем приехал в столицу Лоян, где поступил в высшее училище Тай сюэ и установил дружеские связи с ведущими учеными Ван Фу (76/85 — 157/167), Ма Жуном (979—166), Цуй Юанем 崔瑗 (77/78 — 142/143) и др.

В 33 года стал правительственным советником по культуре и просвещению (лан чжун). Прочитав «Тай сюань цзин» («Канон Великой тайны») Ян Сюна (53 до н. э. — 18 н. э.), занялся естественными науками и спустя несколько лет добился таких успехов, что со 115 дважды занимал пост придворного историографа-астролога (тай ши лин), ответственного за календарь и астрономические, атмосферные, сейсмологические наблюдения.

В 55 лет стал одним из шести высших сановников (сы чжун).

Оклеветанный, в 136 был сослан в качестве канцлера в удел Хэцзянь (Междуречье, часть современной провинции Хэбэй).

Достижения

Создал:

• армиллярную сферу (небесный глобус), приводившуюся в движение водой;
• тележку-компас с шестеренными передачами;
• прибор для регистрации подземных толчков (сейсмограф).

Чжан Хэн первым в Китае заявил, что Луна светит отраженным солнечным светом, явился родоначальником количественной картографии, основанной на прямоугольной сетке координат;

Для числа <math>\pi</math> предложил два эквивалента: 1) 92/29 ≈ 3,1724…; 2) <math>\sqrt{10}</math> ≈ 3,1622… Последним значением пользовался Брахмагупта в VII в. и аль-Хорезми в IX в.

Теоретические труды Чжан Хэна сохранились лишь во фрагментарном виде, включенными в состав других произведений. Древнейшее описание его жизни и творчества содержится в специально посвященной ему гл. 89 «Хоу Хань шу» («Книга [об эпохе] Поздней [династии] Хань», кон. IV — нач. V в.). Наиболее полным образом науч. наследие Чжан Хэна представлено в антологии Янь Кэ-цзюня (XVIII—XIX вв.) «Цюань шан-гу сань дай Цинь Хань, Сань го, Лю-чао вэнь» («Полное [собрание] литературы глубокой древности, трех [первых] эпох, [династий] Цинь и Хань, Троецарствия и Шести династий»).

Литература

• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
• Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М. Л. Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. — М.: Вост. лит., 2006. Т. 1. Философия / ред. М. Л. Титаренко, А. И. Кобзев, А. Е. Лукьянов. — 2006. — 727 с. С. 566—567.
• Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М. Л. Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. — М. : Вост. лит., 2006-. Т. 5. Наука, техническая и военная мысль, здравоохранение и образование / ред. М. Л. Титаренко и др. — 2009. — 1055 с. С. 930—932.

Ссылки

• [www.synologia.ru/a/%D0%A7%D0%B6%D0%B0%D0%BD_%D0%A5%D1%8D%D0%BD Синология.ру]

Отрывок, характеризующий Чжан Хэн

Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]