К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Чёрная вдова (лат. Latrodectus mactans) — вид пауков, распространённый в Северной Америке и ввезённый в Австралию и Океанию. Смертельно опасный вид пауков.
Взрослый паук окрашен в чёрный цвет. На особях, в основном, расположены красные пятна или длинное красное пятно в виде песочных часов. У неполовозрелых самок на брюшке присутствуют красные пятна с белой обводкой. Паук назван «чёрной вдовой», так как самка в большинстве случаев съедает самца после спаривания.
Длина тела паука около 12 мм, лап — 12 мм. Взрослые самцы чёрной вдовы в два раза меньше, чем самки. Молодые паучки окрашены в белый или желтовато-белый цвет и темнеют с каждой последующей линькой. Паучата вылупляются через 2—4 недели, и, как и их мать, являются каннибалами. Находясь в коконе, они употребляют друг друга в пищу. Поэтому на волю выбираются всего лишь 1—12 пауков.
Укусы чёрной вдовы опасны (см. арахнозы): до изобретения противоядия яд этого паука убивал около пяти процентов укушенных[2]. С 1908 по 1998 года в США было зафиксировано 13 смертей от латродектизма. Через час после укуса нейротоксин под названием α-латротоксин распространяется по лимфатической системе жертвы (если укус был нанесён в орган или жилу — следует отравление крови, которое может привести к активизации антител и смертельной аллергической реакции). Мышцы живота сокращаются и затвердевают. Возможна рвота, обильное потоотделение. Ещё один распространённый симптом у мужчин — приапизм.
См. также
Напишите отзыв о статье "Чёрная вдова"
Примечания
Ссылки
- [www.eurolab.ua/diseases/1543/ Укусы каракурта: симптомы, лечение]
Отрывок, характеризующий Чёрная вдова
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
