Шанхайский полдень

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Шанхайский полдень
Shanghai Noon
Жанр

боевик / приключения / комедия

Режиссёр

Том Дей

Продюсер

Роджер Бирнбаум
Гари Барбер
Джонатан Гликмэн

Автор
сценария

Элфред Гаф
Б. Майлз Миллар

В главных
ролях

Джеки Чан
Оуэн Уилсон

Оператор

Дэн Миндел

Композитор

Рэнди Эдельман

Кинокомпания

Touchstone Pictures

Длительность

110 мин.

Бюджет

55 млн. $

Сборы

99 274 467 $

Страна

США

Год

2000

Следующий фильм

Шанхайские рыцари

IMDb

ID 0184894

К:Фильмы 2000 года

«Шанхайский полдень» (англ. Shanghai Noon) — фильм режиссёра Тома Дея, комедийный вестерн, рассказывающий о китайце, приехавшем спасать принцессу на Дикий Запад.

В 2003 году вышло продолжение — фильм Шанхайские рыцари.





Сюжет

После похищения китайской принцессы император отправляет в Северную Америку трех своих лучших телохранителей. Чон Ванг, как всегда, не попадает в их число. Но его дядя просит чтобы его отпустили с телохранителями как помощника. Приехав в самое сердце Америки, Чон Ванг попал в гущу непредсказуемых событий.Китайский телохранитель очутился в разных переделках вместе со случайным напарником. Также Чон Ванг помогает племени Сиу, выкуривает трубку мира и оказывается на тропе войны, на которой его поджидает множество врагов.

В ролях

Отсылки

В фильме имеется множество отсылок на вестерны XX века или имена актеров вестернов: Ксандер Беркли персонажа с именем Натан Ван Клиф — это дань уважения актёру вестернов Ли Ван Клифу; Герой Джеки Чана (Чон Ванг) в Америке носит имя Джон Уэйн — в честь «короля вестернов» Джона Уэйна; Рой О'Бэннон в конце фильма сказал, что его настоящее имя Уайетт Эрп — в честь знаменитого стража порядка и героя вестернов, жившего в конце XIX— начале XX вв.; Один из членов банды Роя — «пришлый» — носит имя Уоллак — в честь знаменитого актера Уоллака Илая.

Награды

2001, Blockbuster Entertainment Awards — Люси Лью.

Напишите отзыв о статье "Шанхайский полдень"

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Шанхайский полдень

Отрывок, характеризующий Шанхайский полдень

– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.