Шляпка

К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)

Шля́пка гриба́ (лат. pileus) — часть плодового тела шляпочного гриба, несущая гименофор. Форма шляпки, её размер, цвет, характер поверхности являются важными определительными признаками грибов.

Внутренняя, плотная часть шляпки называется мякотью, сверху она защищена тонкой кожицей (кутикула, или пилеипеллис), на нижней поверхности несёт гименофор.

Форма шляпок

Различают такие основные типы:

• Яйцевидная
• Шаровидная
• Полушаровидная (полукруглая)
• Выпуклая (подушковидная)
• Плоская (распростёртая)
• Вогнутая
• Коническая (конусовидная)
• Колокольчатая (колоколовидная)

Кроме этих основных, в научных описаниях могут даваться более точные определения формы шляпки, однако, термины могут несколько различаться у разных авторов:

Округло-распростёртая Конусовидно-распростёртая Плоско-распростёртая Выпукло-распростёртая Вогнуто-распростёртая Плоскоподушковидная Выпуклоподушковидная Плоскосводчатая

Выпуклосводчатая Плоская с углублением в середине Тупоколоколовидная Плоскоколоколовидная Конусовидно-колоколовидная Остроколоколовидная Тупоконусовидная Плоскоконусовидная

Ширококонусовидная Уплощённо-выпуклая Глубоко вдавленная Плосковоронковидная Глубоковоронковидная Чашевидная Глубокочашевидная Несимметричная (с ножкой или сидячая)

• Campanulate cap icon.svg

  Колокольчатая

• Conical cap icon.svg

  Коническая

• Convex cap icon.svg

  Выпуклая

• Depressed cap icon.svg

  Плоская с углублением

• Flat cap icon.svg

  Плоская

• Infundibuliform cap icon.svg

  Воронковидная

• Offset cap icon.png

  Несимметричная (с эксцентричной ножкой)

• Ovate cap icon.svg

  Полушаровидная

• Umbillicate cap icon.svg

  Выпуклая с вдавленной серединой

• Umbonate cap icon.svg

  Уплощённо-выпуклая с округлым бугорком

В центре шляпки часто заметна выпуклость — бугорок, его наличие, относительный размер и форма может быть свойственна данному виду гриба. Верхушка бугорка может быть плоской, закруглённой или острой (конической).

При определении следует учитывать, что форма шляпки может значительно изменяться при росте гриба. Многие грибы, имеющие у молодых плодовых тел шляпку полушаровидной или выпуклой формы, при созревании меняют её на плоскую или даже вогнутую.

Близкие по форме шляпки могут встречаться у грибов, относящихся к разным систематическим группам, но для многих групп характерны шляпки определённой формы. Например, подушковидные — для семейства болетовых, плоские или плоские с углублением — для сыроежковых, яйцевидные или колокольчатые — для навозников, конусообразные — для родов Мицена, Псатирелла, Галерина, воронковидные — для говорушек.

Признаки края шляпки

Край шляпки является продолжением её центральной части и его форма во многих случаях является важным признаком, необходимым для точного определения, гриба, а также несёт информацию о строении и развитии плодового тела. На поперечном срезе шляпки различают следующие формы её края:

• Pileus cap edge form 1.svg

  Подвёрнутый, или подогнутый вниз

• Pileus cap edge form 2.svg

  Скошенный, или загнутый книзу

• Pileus cap edge form 3.svg

  Прямой

• Pileus cap edge form 4.svg

  Тупой

• Pileus cap edge form 5.svg

  Приподнятый

• Pileus cap edge form 6.svg

  Завёрнутый вверх

Форма края шляпки с возрастом плодового тела может сильно меняться: если край подвёрнут или подогнут книзу, он разворачивается и становится всё более прямым, у старых грибов заворачивается кверху, при этом увеличивается площадь гименофора. Обрез края также меняется: если вначале он обычно ровный, то с возрастом может стать волнистым, лопастным, лопастно-рассечённым, это также служит для увеличения площади гименофора.

Край может быть стерильным, если гименофор кончается, не доходя до него.

По волокнам, плёнчатым лоскутам, комочкам слизи на краю шляпки определяют наличие и тип частного покрывала.

Признаки кожицы и поверхности шляпки

• Цвет может варьировать в зависимости от природных условий. Известно множество цветовых вариаций грибов, растущих под разными деревьями или на разных типах почвы, в затенённых или светлых местах.
• Возможность отделения от мякоти. У маслят, некоторых строфарий кожица легко отделяется, есть грибы, у которых снять кожицу можно только возле краёв шляпки, в центре же она прочно прирастает.
• Характер поверхности. Поверхность может быть гладкой, сухой или слизистой, или покрытой характерной формы трещинами, хлопьями (остатками покрывал), волокнами и чешуйками. Слизистость или клейкость кожицы зависит от погодных условий: в засушливое время этот признак незаметен. На вид поверхность может быть блестящей, зернисто-блестящей, матовой, бархатистой, мучнистой.
• Складчатость или радиальный штриховой рисунок. Если мякоть у гриба очень тонкая, то через кожицу могут просвечивать пластинки и образуется характерный штриховой рисунок, особенно заметный возле краёв шляпки. У некоторых грибов мякоть почти отсутствует, и поверхность шляпки приобретает складчатую фактуру.

Признаки шляпки по характеру поверхности

• Сухая поверхность не становится слизистой или липкой в сырую погоду, выглядит матовой. Характерна для таких родов, как Моховик (Xerocomus), Ксеромфалина (Xeromphalina), Негниючник (Marasmius),
• Слизистая поверхность хорошо определяется в сырую погоду, она гладкая и блестящая, липко-пачкающая или слабо слизистая, с которой палец легко соскакивает. Слизистой и липкой может быть вся поверхность или только середина или края. Слизистость шляпки может быть признаком наличия слизистого общего покрывала. Такая поверхность шляпок характерна для маслят, гигрофоров, некоторых паутинников.
• Желатинозная поверхность напоминает слизистую, выглядит студенистой. При внимательном изучении можно обнаружить, что верхний слой кожицы подвижен относительно нижележащих слоёв. Встречается у грибов из родов Гоенбуелия (Hohenbuehelia), Резупинатус (Resupinatus).
• На волокнистой поверхности заметны радиальные волокна и трещины, через которые видна мякоть шляпки. Такая поверхность может быть тонко- или грубоволокнистой, слегка чешуйчатой, войлочно-волокнистой, вросшевеолокнистой. Характерна для рода Волоконница (Inocybe).
• Войлочная, щетинистая поверхность выглядит бархатистой или замшевой, прижатоволосистой, тонко- или грубовойлочной, шерстистой, пушисто-войлочной, волосисто-щетинистой.
• Чешуйчатая поверхность образована войлочными или щетинистыми чешуйками, распределёнными по шляпке равномерно или локально. Волокна чешуек могут располагаться почти параллельно поверхности шляпки или торчать вертикально, при удалении их кожица повреждается. Чешуйки могут появляться с возрастом на первоначально гладкой поверхности, их размеры и форма часто зависит от расположения на шляпке — в центре или по краю, в таких случаях наблюдается более или менее выраженная зональность поверхности. Чешуйчатые шляпки характерны для родов Макролепиота (Macrolepiota), Фолиота (Pholiota).
• Псевдочешуйчатая поверхность образована остатками общего покрывала, которые обычно отличаются по консистенции от кожицы и легко снимаются с неё. Такая поверхность шляпок особенно характерна для мухоморов, встречается и у других грибов, имеющих менее развитое общее покрывало — тогда налёт имеет вид мелких паутинистых чешуек, мучнистый или слюдянистый, того же цвета, что и кожица шляпки или отличается по цвету.
• Зональность поверхности может возникать по различным причинам: неравномерное содержание пигментов в кожице, различия в микроскопическом строении кожицы на разных зонах шляпки, наличие тканей с разной степенью гигрофанности или разной толщиной гигрофанной мякоти в центре шляпки и вблизи края.
• Ареолированная, или трещиноватая поверхность состоит из отдельных участков приросшей кожицы, разделённых сетью трещин. Она характерна для некоторых сыроежек, болетовых, также может быть связана с погодными условиями: часто кожица растрескивается при плодоношении во время засухи.

Микроскопическое строение

Внутренняя трама шляпки представляет собой прозоплектенхиму, то есть ложную ткань, состоящую из удлинённых клеток гиф. Она может быть более или менее регулярной, состоящей из относительно параллельных гиф или нерегулярной (иррегулярной), в которой гифы переплетены неравномерно. Характер трамы шляпки соответствует характеру трамы плодового тела в целом — тот же тип гифальной системы, в ней могут присутствовать те же проводящие гифы, что и в траме других частей плодового тела, она может быть гетеромерной, то есть содержать, кроме гиф, скопления округлых клеток (сфероцист).

Особое значение имеет строение кожицы, или пилеипеллиса (лат. pileipellis). На поверхности могут встречаться цистиды, называемые по месту расположения пилеоцистидами. По структуре гифы кожицы резко отличаются от гиф внутренней мякоти шляпки. Они могут содержать пигменты, отсутствующие в траме шляпки, часто в виде инкрустаций. Кожица может быть однослойной или состоять из нескольких слоёв, обычно до трёх — эпикутис (внешний слой), кутис (средний) и субкутис (наиболее глубокий). Ткани кожицы более разнообразны, чем в траме: кроме прозоплектенхимы может встречаться параплектенхима — ложная ткань, состоящая из округлых или укороченных угловатых клеток, которая внешне напоминает настоящую паренхиму. Встречаются покровы шляпки, состоящие из палисадной ткани, похожей на гимениальный слой.

Основные типы пилеипеллиса

• Кутис состоит из гиф приблизительно одинакового диаметра, недифференцированных или слабо дифференцированных, идущих более-менее параллельно поверхности шляпки, лишь иногда могут встречаться торчащие пучки гиф или отдельные гифы. Кутис образует сухую, не клейкую в сырую погоду и гладкую поверхность.
• Иксокутис по строению аналогичен кутису, но состоит из более тонких желатинизированных гиф, набухающих от влаги. Образует слизистую или клейкую поверхность, гладкую, в сухую погоду блестящую.
• Триходермис состоит из гиф, расположенных перпендикулярно поверхности шляпки, часто собранных в торчащие пучки, клетки по диаметру или форме обычно отличаются от клеток трамы шляпки. Поверхность, образованная триходермисом сухая, не клейкая, шероховатая, часто мелкочешуйчатая.

• Иксотриходермис образован тонкими желатинизированными гифами, расположенными приблизительно перпендикулярно поверхности шляпки. Как и иксокутис, образует слизистую или клейкую, блестящую при подсыхании поверхность.
• Гименодермис состоит из округлых или утолщённых цилиндрических клеток, расположенных плотным палисадным слоем.
• Эпителий образован параплектенхимой, клетки которой могут быть шаровидными или плотно прилегающими друг к другу, деформированными. Поверхность эпителия не клейкая, обычно гигрофанная.

Галерея: различные признаки шляпок

• MacrolepiotaProcera.JPG

  Гриб-зонтик пёстрый, плодовые тела разного возраста. Шляпки от полушаровидных до плоских, с округлым бугорком

• Clitocybe gibba 060820w.jpg

  Говорушка ворончатая. Вогнутые шляпки без выраженного бугорка.

• Hygrocybe conica (2005 11 07) 1.jpg

  Гигроцибе коническая с конической шляпкой

• Coprinus Plicatilis.jpg

  Навозник складчатый с колокольчатой складчатой шляпкой

Литература

• Вавриш П.О., Горовой Л.Ф. Грибы в лесу и на столе. — К.: "Урожай", 1993. — С. 40 — 41. — 208 с. — ISBN 5-337-00728-9.
• Кутафьева Н. П. Морфология грибов. — Красноярск: Изд. центр Красноярского гос. ун-та, 1999. — С. 106—110, 122—123. — ISBN 5-7638-0161-X.
• Дудка И. А., Вассер С. П. Справочник миколога и грибника. — Киев, 1987. — С. 136—137.

Отрывок, характеризующий Шляпка

Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.