Шнайдер, Анна Сергеевна

Анна Шнайдер
Анна Сергеевна Шнайдер
26 апреля 2012 года
Род деятельности:	телеведущая, журналистка, актриса
Супруг:	Алексей Пивоваров
Дети:	Иван
Награды и премии:	ТЭФИ

А́нна Серге́евна Шна́йдер (родилась 21 июня 1976, Томск) — российская телеведущая, тележурналист.

Биография

Анна Шнайдер родилась в Томске.

Окончила факультет культурологии Томского государственного университета.

Преподавала мировую художественную культуру и этикет в гимназии, играла в театре.

Работала ведущей информационных программ в телекомпаниях NTSC (Томск) и Студия-41 (Екатеринбург).

В 2003 году Анна получила премию «ТЭФИ» в номинации «Лучшая телеведущая региональных новостей».

С 2003 по 2006 годы вела утренние выпуски новостей на канале НТВ.

С июля 2006 года — ведущая круглосуточного информационного телеканала «Россия-24» (до 1 января 2010 года — «Вести»). 1 июля 2006 года (в 19:00 по московскому времени) стала ведущей первого выпуска новостей, с которого началось официальное эфирное вещание телеканала «Вести».

В мае 2009 года проводила телемост с участием президента России Дмитрия Медведева.

26 апреля 2012 года участвовала в конференции президента России Дмитрия Медведева с журналистами российских телевизионных каналов, в качестве журналиста от ВГТРК.

Семья

Муж Анны — телеведущий Алексей Пивоваров.

Сын — Иван.

Родители Анны живут в Томске.

Ссылки

• [www.vesti.ru/vesti.html?id=248907&cid=4 Профиль на сайте телеканала Россия 24], vesti.ru  (Проверено 9 июля 2010)
• [www.vokrug.tv/person/show/Anna_SHnaider/ Анна Шнайдер, : фото, биография, фильмография, новости — Вокруг ТВ.], vokrug.tv  (Проверено 9 июля 2010)

Отрывок, характеризующий Шнайдер, Анна Сергеевна

Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!