Шрадер, Эберхард
| Эберхард Шрадер |
Эберха́рд Шра́дер (нем. Eberhard Schrader; 7 января 1836, Брауншвейг — 4 июля 1908, Берлин) — немецкий ориенталист.
Содержание
Биография
Эберхард Шрадер родился в Брауншвейге, учился в Гёттингене у Генриха Эвальда. В 1858 году он выиграл академическую премию за свою работу об эфиопских языках «De linguae Aethiopicae cum cognatis linguis comparatae indole universa», которая была напечатана в 1860 году.
Все дальнейшие его работы посвящены или Ветхому Завету, или ассириологии, которую он впервые поставил на прочное основание в Германии, создав школу талантливых работников. Современное развитие ассириологии в Германии и интерес в ней к культурам Передней Азии ведут своё начало от Шрабера. В 1862 году Шрабер был приглашён в Цюрих, где скоро получил ординатуру по богословию. Впоследствии он возглавлял кафедры в Гиссене (1870) и Йене (1873). В 1875 году перешел в Берлин на кафедру востоковедения и избран в академики. В берлинском университете он читал ассириологию и историю древнего Востока.
Труды: «Studien zur Kritik u. Erklärung d. biblischen Urgeschichte» (1863); «Die Assyrisch-Babylonische Keilinschriften» (1872); «Die Keilinschriften u. d. alte Testament» (1872; книга, сделавшаяся настольной у многих учёных-ассириологов конца XIX века; в начале XX века вышла новым 3-м изданием, значительно переработанная Винклером и Циммерном); «D. Höllenfahrt der Istar» (1874); «Keilinschriften und Geschichtsforschung» (1878; книга, написанная для доказательства научности ассириологии и против нападок Гутшмида); «Zur Frage nach d. Ursprung der babyl. Kultur» (1884). Под его главной редакцией выходил «Keilinschriftliche Bibliothek» (собрание клинописных текстов с параллельным немецким переводом); им был сделан перевод найденной в Шамале плиты Ассаргаддона и помещено много статей в разных периодических изданиях.
Хотя он первоначально занимался библейскими исследованиями, его главные успехи были в области ассириологии, в которой он был пионером в Германии и приобрёл международную репутацию.
Похоронен на Юго-Западном кладбище в Штансдорфе.
Напишите отзыв о статье "Шрадер, Эберхард"
Примечания
Литература
- Шрадер, Эберхард // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Schrader, Eberhard // Encyclopædia Britannica.
Ссылки
- [www.deutsche-biographie.de/pnd117024074.html Schrader, Eberhard Konrad].
Отрывок, характеризующий Шрадер, Эберхард
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.
После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
