Шуваев, Александр Дмитриевич

Александр Дмитриевич Шуваев
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Годы службы	с 1904
Звание	подполковник (1917)
Командовал	4-я армия (РККА)
Сражения/войны	Советско-польская война
Награды и премии

Алекса́ндр Дми́триевич Шува́ев (8 декабря 1886 — декабрь 1943) — российский и советский военный деятель.

Биография

А. Д. Шуваев родился в декабре 1886 года в Новочеркасске, его отцом был генерал Д. С. Шуваев. Пошёл по стопам отца, с 1904 года находился на военной службе. Выпускник Николаевской Академии Генерального Штаба, с причислением к Генштабу(1912 год). Участник Первой мировой войны, обер-офицер для поручений при штабе 1-го армейского корпуса. Награждён Георгиевским оружием:

...за то, что 9 ноября 1914 года во время боёв, после прорыва немцами южного фронта позиции корпуса, командированным для принятия мер к предотвращению дальнейшего развития успеха противника, умелыми и вовремя принятыми мерами, подвергая свою жизнь явной опасности, приостановил развитие дальнейших успехов немцев, восстановил связь между важными по общей обстановке боевыми участками, чем был предотвращён прорыв нашей позиции. — Высочайший приказ по В. В. к № 176 «Разведчика» (21.04.1915) стр. 319.

В 1916 году в чине капитана состоял в должности помощника старшего адъютанта генерал-квартирмейстера штаба 5 армии. 12 июля 1916 года назначен старшим адъютантом штаба Уссурийской конной дивизии. С 15 августа 1916 года занимал должность штаб-офицера для поручений генерал-квартирмейстера штаба 9 армии. На сентябрь 1917 года занимал должность и. д. делопроизводителя канцелярии Военного министерства, в чине подполковника (старшинство с 10 апреля 1915).
В ноябре-декабре 1918 года оказался под арестом, содержался в Дерябинской тюрьме. После освобождения 5 декабря 1918 года был назначен начальником штаба начальника штаба Петроградской местной дивизии,а затем Северной группы Западного фронта. Во время Советско-польской войны занимал должность начальника штаба, а затем и командарма 4-й армии. Впоследствии был начальником штаба Туркестанского фронта, Бухарской Красной армии,2-м помощником начальника штаба Вооруженных сил Украины и Крыма.Награждён орденом Красного Знамени Бухарской Республики.

08.08.37 был подвергнут аресту по статье 58/10, 58/11 (антисоветская агитация),29.09.37 осуждён на 8 лет лагерей. Наказание отбывал в ЛокчимЛаге (Коми АССР). Из лагеря писал заявления в следственные органы, требуя пересмотра дела.

…Я решительно отрицал все пункты обвинения, как ложные… Получив мои ответы, Фабриков (следователь горотдела НКВД — В. Поляков) приказал мне встать со стула и стоять до дачи признания по всем вопросам. Я простоял 92 часа, когда разрешалось сесть только во время еды (два раза в сутки), а остальное время я стоял и не спал. У меня кружилась голова, распухали ноги, я испытывал невероятные мучения, но не мог не говорить правды, а правда не требовалась следствию, требовался вымысел нужный для обвинения меня в тяжких преступлениях, которых я не совершал… К концу четвертых суток стояния я не мог уже стоять, ноги отекли, голова кружилась, мозги работали плохо, хотелось спать или умереть. Пришел Фабриков и сказал, что если я не дам показаний, то будут арестованы моя жена и сын. Это потрясло мой измученный организм, и я согласился давать любые показания только для спасения возможности сыну учиться в Военной Академии. Тогда Фабриков набросал с моих слов канву показаний, в которых я сознавался, что меня завербовали в организацию Тухачевского — Фельдман и Ольшанский, что они давали указания по работе по шпионажу в Липецке и по работе среди бывшего офицерства… Я подписал явную ложь на себя и на других лиц… — (ГАЛО ФР-2210,оп 1, д 19061, л24.).

Освобожден по определению Верховного суда Коми АССР 21.10.1943. Умер через два месяца после освобождения (в декабре 1943 г.) в с. Пезмог Корткеросского района Республики Коми.Реабилитирован 20 октября 1956 года.

Семья

Жена: Шуваева Вера Николаевна.

Ссылки

• [www.lipetsk.ru/town/kraeved/pe08shuv.html?pass=1&backurl=/town/kraeved/pe08shuv.html& Информация об А. Д. Шуваеве в статье про его отца]
• [war1960.narod.ru/sovarmy/a04.html Список командного состава 4-й армии РККА]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1892 Шуваев, Александр Дмитриевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Шуваев, Александр Дмитриевич

– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.