Шумин, Александр Михайлович

Александр Михайлович Шумин
Личная информация

Александр Михайлович Шумин (20 марта (2 апреля) 1906 — 1974) — советский пловец и ватерполист, тренер по плаванию.

Заслуженный мастер спорта СССР (1934 — первый ЗМС среди пловцов), заслуженный тренер СССР (1957). Представлял Нижний Новгород (по 1927), Москва (1927), Ленинград (с 1928).

Биография

В 1924 году впервые стал рекордсменом СССР, а в 1925 года — чемпионом СССР. Наибольшего успеха добился в 1928 году на Всесоюзной спартакиаде (одновременно разыгрывался и чемпионат СССР): участвуя в 8 видах, победил в 7 (во всех — с рекордами СССР). Одним из первых в СССР стал использовать кроль в плавании на спине. В 1936 году закончил активные выступления в плавании. До 1941 года также выступал в водном поло.

В 1934 году Шумин был одним из основателей и стал старшим тренером (1934—1941) первой в СССР детско-юношеской школы по плаванию. Его самая известная ученица — Клавдия Алёшина (1912—1993) — стала его супругой.

Во время Великой Отечественной войны старший лейтенант Шумин служил в Ленинграде — он возглавлял школу по подготовке специалистов для обучения воинов плаванию и переправам через водные преграды; занятия проходили на пруду стадиона имени Ленина и в Озерках. В 1943 году, прибыв из блокадного Ленинграда, 38-летний Шумин завоевал бронзовую медаль на чемпионате СССР (100 м на боку — 1.15,2).

Закончил Ленинградского Института физической культуры им. П. Ф. Лесгафта; с 1945 года там долгое время работал доцентом кафедры плавания, был соавтором ряда учебных пособий.

Спортивные достижения

Плавание

Выступал за сборную Нижнего Новгорода (1925 — июль 1927), ГЦОЛИФК (август 1927 — январь 1928), команду профсоюза электриков, «Электрик», «Зенит» (февраль 1928 — 1936).

12-кратный чемпион СССР (1925—1936), установил около 120 рекордов СССР (1924—1936) в индивидуальных видах и эстафетах.

Чемпион СССР (* — рекорд СССР):

1925

• 300 м на боку — 4.49,2*

1928

• 100 м вольным стилем — 1.06,1*
• 3000 м вольным стилем — 52.03,6*
• 4×100 м вольным стилем — 4.45,9* (в составе сборной Ленинграда)
• 100 м на спине — 1.25,2*
• 100 м на боку — 1.12,6*
• 300 м на боку — 4.29,6*
• 4×100 м комбинированная — 5.10,4* (в составе сборной Ленинграда)

1934

• 100 м вольным стилем — 1.01,7
• 100 м на боку — 1.09,7
• 4×100 м комбинированная — 4.48,7* (в составе сборной Профсоюзов)

1936

• 4×200 м вольным стилем — 9.39,4 (в составе сборной Ленинграда)

Водное поло

Нападающий. Выступал за сборные Нижнего Новгорода и Ленинграда, команду «Электрик» (Ленинград).

Чемпион СССР 1928 (сборная Ленинграда), 1937 («Электрик»).

Тренер

С 1934 — тренер в ленинградском «Динамо». Наиболее известные ученики:

• Алёшина, Клавдия Ивановна — 16-кратная чемпионка СССР (1934—1950), установила около 180 рекордов СССР (1932—1951) — вольный стиль, на спине.
• Цветкова В. — чемпионка СССР (1938) — прикладное плавание.
• Заклинская З. — 3-кратная чемпионка СССР (1945—1946) — брасс.
• Абязов, Рашид Гарифович — чемпион СССР (1948) — брасс.
• Штыцко, Ядвига Петровна — 9-кратная чемпионка СССР (1949—1953) — вольный стиль.

Литература, ссылки

• Плавание. Справочник / Составитель З. П. Фирсов. — М.: «Физкультура и спорт», 1976. — 384 с. (биографическая справка — с. 187)
• [books.google.com/books?id=f1sFK-Zg5-AC&pg=PA212 Шумин, Александр Михайлович] // Динамо. Энциклопедия / Составители Черневич Г. Л., Школьников Е. А.. — 2-е изд. — М.: «ОЛМА-Пресс», 2003. — С. 212. — ISBN 5-224-04399-9.
• Александр Иссурин. [www.nvspb.ru/stories/rekordsmenue_zashishavshie_len/?version=print Рекордсмены, защищавшие Ленинград] // «Невское время». — 26 мая 2005
• [lesgaft.works.spb.ru/staff/1358 Шумин, Александр Михайлович] в Зале славы НГУ имени П. Ф. Лесгафта

Отрывок, характеризующий Шумин, Александр Михайлович

– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.