Шутка (роман)

Шутка
Žert
Жанр:	Роман
Автор:	Милан Кундера
Язык оригинала:	чешский
Дата написания:	1965
Дата первой публикации:	1967

«Шутка» — роман чешского писателя Милана Кундеры. Написан на чешском языке, завершен 5 декабря 1965, опубликован в 1967 году.

Повествование в романе идёт от лица четырёх персонажей — Людвика, музыканта-фольклориста Ярослава, врача Костки, журналистки Гелены.

Сюжет

Часть первая. Людвик. Главный герой романа приезжает в небольшой моравский городок, чтобы отомстить Павлу Земанеку, по вине которого он в своё время был изгнан из университета и отправлен в штрафной батальон.

Часть вторая. Гелена. Текст представляет собой поток сознания журналистки Гелены. Столкнувшись по работе с Людвиком, она влюбляется в него.

Часть третья. Людвик. В 1950-е годы главный герой романа Людвик Ян послал своей девушке — убеждённой коммунистке — шутливую открытку с легкомысленным текстом: «Оптимизм — опиум для народа. От здорового духа несёт тупостью. Да здравствует Троцкий!». Открытка попадает в партком, после чего при содействии бывшего товарища Людвика Павла Земанека его исключают из партии и выгоняют из университета. Людвик оказывается в штрафном «Чёрном батальоне». Уходя в самовольные отлучки, он встречается с девушкой Люцией, в которую влюбляется. Дважды он пытается добиться физической близости с нею, однако она яростно сопротивляется. В отчаянии Людвик оскорбляет Люцию, после чего она покидает город.

Часть четвёртая. Ярослав. Приятель Людвика Ярослав размышляет о моравском фольклоре, в возрождении которого видит обновление чешской музыки. Своеобразным символом будущего Чехии для него становится его собственный сын.

Часть пятая. Людвик. Людвик встречается с Геленой, женой своего обидчика Павла Земанека. Он приводит её в квартиру к своему другу Костке, где они занимаются любовью — такова его месть Земанеку. Гелена говорит Людвику, что влюбилась в него. Её слова вызывают в нём лишь отвращение.

Часть шестая. Костка. Друг Людвика — врач Костка — рассказывает историю Люции и её любви (при этом он не знает, что герой этой истории — его друг Людвик). Ещё до встречи с Людвиком девушка была изнасилована шестью своими приятелями, после чего испытывала ужас перед сексуальными отношениями. После расставания с Людвиком она скиталась по Чехии, после чего вышла замуж, однако брак её оказался несчастливым.

Часть седьмая. Людвик, Ярослав, Гелена. В городе проходит Конница королей — старинный чешский обряд; в этом году в роли короля должен предстать сын Ярослава, что вызывает огромную радость у его отца. Людвик встречается с Геленой и Земанеком. Он узнаёт, что на самом деле не только не отомстил смертельному врагу, но, наоборот, помог, потому что Земанек давно обзавелся молодой любовницей и подумывает о разводе. Раздосадованный Людвик срывает свою злость на влюблённой в него Гелене. В приступе отчаяния она берёт у влюблённого в неё коллеги тюбик с таблетками и пытается ими отравиться. Однако красивой смерти не получилось: в тюбике оказывается всего лишь слабительное. Раздосадованный неудавшимся и нелепым самоубийством Гелены Людвик случайно встречает своего друга Ярослава, который только что узнал, что в костюме короля в шествии участвует вовсе не его сын. Людвик берёт в руки кларнет и, как когда-то во времена молодости, с воодушевлением играет вместе с ансамблем Ярослава народную музыку — она позволяет ему забыть о прошлом. Однако концерт оканчивается трагедией: Ярослава хватил инфаркт, за ним приезжает машина «Скорой помощи».

Экранизация

В 1969 году кинорежиссёр Яромил Иреш (чеш. Jaromil Jireš) снял по книге Кундеры фильм «Шутка». Сценарий фильма был написал Ирешем и Кундерой.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Шутка (роман)

C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».