Эмилия Скавра
Эми́лия Ска́вра (лат. Aemilia Scaura; умерла в 82 до н. э.) — древнеримская матрона, вторая жена Гнея Помпея Великого.
Отец — Марк Эмилий Скавр, консул 115 года до н. э., умер около 89–88 годов до н. э. Мать — Цецилия Метелла Далматика — после смерти Скавра вышла замуж за Луция Корнелия Суллу.
К 82 году до н. э. Эмилия вышла замуж за Мания Ацилия Глабриона и ждала от него ребёнка[1]. Несмотря на это, её отчим Сулла приказал ей развестись с Глабрионом и выйти замуж за своего сторонника Помпея[1] (инициатором устройства личной жизни Помпея выступила, вероятно, Цецилия Метелла Далматика[2]). Помпею же Сулла приказал развестись с его женой Антистией. В конце концов, Эмилия и Помпей поженились, однако вскоре Эмилия умерла во время родов вместе с новорождённым сыном[1].
Напишите отзыв о статье "Эмилия Скавра"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Aemilius 154 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — Bd. I,1. — Stuttgart: J. B. Metzler, 1893. — Sp. 591: текст на [de.wikisource.org/wiki/RE:Aemilius_154 немецком]
- ↑ Haley S. P. The Five Wives of Pompey the Great // Greece & Rome. Second Series. — 1985, Apr. — Vol. 32, № 1. — P. 49.
Литература
- Горбулич И. С. [centant.spbu.ru/centrum/publik/kafsbor/mnemon/2006/22.pdf Династический брак как политическое орудие в карьере Помпея Великого] // МНЕМОН. Исследования и публикации по истории античного мира. — Выпуск 5. Под ред. Э. Д. Фролова. — СПб., 2006. — С. 287—298.
- Haley S. P. The Five Wives of Pompey the Great // Greece & Rome. Second Series. — 1985, Apr. — Vol. 32, № 1. — P. 49-59.
- Aemilius 154 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — Bd. I,1. — Stuttgart: J. B. Metzler, 1893. — Sp. 591: текст на [de.wikisource.org/wiki/RE:Aemilius_154 немецком]
|
Это заготовка статьи о Древнем Риме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Эмилия Скавра
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
