Эскин, Григорий Ильич
Поделись знанием:
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
Григорий Ильич Эскин (англ. Gregory Eskin; род. 5 декабря 1936, Киев) — советский, израильский и американский математик. Кандидат физико-математических наук (1963).
Выпускник МГУ. С 1974 года — в Израиле, профессор Еврейского университета в Иерусалиме.
С 1984 года — в США (Санта-Моника, Лос-Анджелес).[1] Профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.[2]
Основные труды в области дифференциальных уравнений.
Жена — математик Марина Семёновна Эскина, кандидат физико-математических наук (1968), в прошлом научный сотрудник Института математики АН УССР (Киев).[3][4] Сын — математик Алекс Эскин (род. 1965).
Монографии
- Краевые задачи для эллиптических псевдодифференциальных уравнений. М.: Наука, 1973. — 232 с.
- Boundary Value Problems for Elliptic Pseudodifferential Equations. American Mathematical Society, 2008. — 375 p.
- Lectures on Linear Partial Differential Equations. American Mathematical Society, 2011. — 410 p.
Напишите отзыв о статье "Эскин, Григорий Ильич"
Примечания
- ↑ [mishkon.org/wp-content/uploads/2014/03/Final-Galim-HHD-5775.pdf Mishkon Tephilo]
- ↑ [www.math.ucla.edu/people/ladder/eskin Gregory Eskin, Ph.D.]
- ↑ [search.rsl.ru/ru/catalog/record/7048683 М. С. Эскина «Задача рассеяния для частно-разностных уравнений» (автореферат диссертации)]
- ↑ [genealogy.math.ndsu.nodak.edu/id.php?id=92847 The Mathematics Genealogy Project]
|
Это заготовка статьи об учёном-математике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Эскин, Григорий Ильич
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
