Эструп, Якоб Брённум Скавениус
| Якоб Брённум Скавениус Эструп | |||
| Награды: |
| ||
|---|---|---|---|
Якоб Брённум Скавениус Эструп (16 апреля 1825, Сорё — 24 декабря 1913, окрестности Кунгсдаля) — датский политик, премьер-министр страны в 1875—1894 годах. Был лидером правой консервативной партии Хойре, имел прозвище «Датского Бисмарка».
Биография
Якоб Брённум Скавениус Эструп родился в богатой семье помещика и статского советника. В 1844 году завершил получение общего образования, в 1847 году сдал экзамен на геодезиста. В 1846 году унаследовал имение, в 1852 году приобрёл ещё одно. В молодости отличался слабым здоровьем (оба его родителя умерли от туберкулёза), смог поправить его только после нескольких лечебных поездок на юг Европы. Политическую деятельность начал в 1854 году в фолькетинге, избравшись на год его депутатом.
В 1864 году занял место в ландстинге и, будучи главой партии землевладельцев, принял активное участие в пересмотре конституции в 1866 году; его главной целью было предоставить помещикам возможность занимать больше мест в ландстинге (верхней палате парламента). С 6 ноября 1865 по 18 сентября 1869 года был министром внутренних дел; на этой должности заботился о расширении железнодорожной сети в Дании, о принятии шоссейных и железных дорог в ведение государства и о коммунальном законодательстве. По его инициативе, в частности, были построены железнодорожные линии от Сканнерборга к Силькеборгу и вдоль побережья Ютландии в Эсбьерг, который его усилиями превратился в крупный экспортный порт. В 1869 году был вынужден временно уйти из политики из-за проблем со здоровьем и даже отказался в 1870 году от поста премьер-министра.
С 1875 года при поддержке короля стал премьер-министром Дании и получил право сформировать правительство, в котором лично занял также пост министра финансов. В борьбе с большинством фолькетинга (нижней палате) проявил большую энергию, в особенности активно противостоя оппозиционной партии Венстре; первоначально причиной конфликта стали требования Эструпом выделения значительных сумм на финансирование обороноспособности страны, что не было поддержано фолькетингом. В 1877 году впервые ввёл временное финансирование законов, которые формально не требовали утверждения парламентом, в ответ на частые отклонения со стороны Венстре предлагаемые правительственные бюджеты. Эта практика привела к значительному росту налогов, что вылилось в крестьянские волнения и общее обострение политической ситуации в стране на рубеже 1880-х и 1890-х годов. В 1885 году на него было совершено неудачное покушение типографом Юлиусом Расмуссеном, после чего по его инициативе были приняты законы, ограничивающие свободу прессы и свободу владения оружием, а также расширяющие права полиции.
В 1894 году был вынужден уйти в отставку, что являлось условием компромисса между правым крылом Венстре и умеренной частью Хойре. После ухода с поста премьер-министра остался в политике и подвергал активной критике деятельность «левых» правительств, в особенности выступая против расширения избирательного права в 1908 году и пересмотра конституции в 1912 году.
Напишите отзыв о статье "Эструп, Якоб Брённум Скавениус"
Примечания
Ссылки
- Эструп Якоб Брённум Скавениус — статья из Большой советской энциклопедии.
- [britannica.com/EBchecked/topic/193722/Jacob-Bronnum-Scavenius-Estrup Статья в Encyclopedia Britannica.]
- [snl.no/Jacob_Br%C3%B8nnum_Scavenius_Estrup Статья в Норвежской энциклопедии.]
- Эструп, Якоб Брённум Скавениус // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Эструп, Якоб Брённум Скавениус
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
