Ява (марка сигарет)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ява
Отрасль:	Сигареты
Текущий владелец:	British American Tobacco
Страна происхождения:	Россия
Веб-сайт:	[zolotaja.ru/site/stub/ a.ru/site/stub/]

«Ява» — первые российские сигареты с фильтром международного стандарта Кинг Сайз (King Size), которые появились на рынке в 1966 году. Сигареты Ява стали первыми в СССР сигаретами с фильтром.  Марка «Ява Золотая» появилась в 1997 году.

По итогам 2007 года марка Ява вошла в рейтинг 50 крупнейших российских брендов по версии журнала Forbes, заняв 11 место. По итогам 2009 года марка Ява вошла в рейтинг 50 крупнейших российских брендов по версии журнала Forbes, заняв 9 место. Среди сигаретных марок Ява занимает в данном рейтинге первое место. С января 2008 года в России начались продажи «Yava Export».[rb.ru/inform/52657.html]

Сегодня семейство Явы Золотой занимает одну из лидирующих позиций на российском рынке по объему продаж среди сигарет с фильтром. Начиная с 1999 года, Ява Золотая завоевала множество престижных наград: несколько лет подряд побеждала в конкурсе «Брэнд года» и была отмечена национальной премией «Товар года». В 2011 году семейство Явы Золотой расширилось такими предложениями как Ява Золотая Турбо, Ява Золотая Ультра Турбо и Ява Супер Слимс. «Ява Белое Золото»  — новое предложение от российской марки Ява, которое появилось на рынке в апреле 2015 года.

История торговой марки «Ява»

В 1856 г. караимский купец Самуил Габай, который в середине XIX века переехал в Москву из Харькова основал в Москве табачную фабрику, которая тогда так и называлась "Товарищество Самуила Габая". Продукция фабрики была популярна, и дело успешно развивалось.В 1912 г. на фабрике был налажен выпуск папирос из табака, привезенного с индонезийского острова Ява. Собственно этот товар и получил название "Ява". После революции фабрика стала государственной собственностью, однако постоянно продолжала свою работу. Не останавливалась она и во время Гражданской войны. В 1920-е гг. фабрика производила папиросы высшего и первого сортов, а также прочие виды табачных изделий.

В 1922 г. в честь популярных папирос фабрике было официально присвоено название "Ява". К этому времени "Ява" приобрела статус общественно значимого символа, и, видимо, потеряла свою суть в виде иностранного сырья для производства. С этими папиросами у курильщиков ассоциировалось новое время, революционный дух.[rb.ru/inform/52657.html]

С 1927 по 1928 г. Моссельпром выпустил в общей сложности 8 млрд папирос, из которых на долю "Явы" приходилась почти треть.

Великая Отечественная война еще раз показала, что фабрика "Ява" является для государства не столько производителем сигарет, сколько национальным достоянием. Несмотря на каждодневные авианалеты в первые месяцы войны, работа фабрики не останавливалась. В сентябре 1941 г. большая часть мощностей была эвакуирована в Чебоксары и Саратов.[www.tabakexpo.ru/tabak/ru/exhibition/press-about-tabak_expo/2206/] Окончание войны стало новым этапом в развитии предприятия, несмотря на то, что многое пришлось восстанавливать. В Москву на фабрику "Ява" были привезены немецкие трофейные машины для резки табака. В 1947 г. в стране появились первые в истории табачного производства России сигареты с фильтром.

В СССР выпускалась также "Ява 100" длиной 100 миллиметров.

К 1960-м гг. государственные инвестиции, вложенные в разработку и установку новых технологических линий, а также программа повышения квалификации среди рабочих фабрики дали закономерный результат: фабрика "Ява" стала одной из ведущих табачных предприятий страны. В 1960-х гг. "Ява" стала первыми советскими сигаретами с фильтром международного стандарта Кинг Сайз (King Size).

Невероятный ажиотаж, вызванный перебоями с поставкой продукции "Явы" в отдаленные районы, подтолкнул другие фабрики к производству сигарет той же марки. Однако самой большой популярностью пользовалась "Ява" "явская" (то есть произведенная на одноименном заводе): курильщики предпочитали доплачивать перекупщикам, но получать именно ее.

После распада Советского Союза фабрика "Ява" была приватизирована. В 1994 г. контрольный пакет акций приобрела «Бритиш Американ Тобакко». В 1997 г., сохранив классический бренд, компания полномасштабно запустила и новый - "Ява Золотая".[sns.ru/catalogue/bat/45/]

«Ява Золотая»

«Ява Золотая» была представлена на рынке в 1997 году и сразу завоевала признание потребителей.

В 2000 году, следуя тенденциям рынка, «Бритиш Американ Тобакко Россия» разработала новую марку – «Ява Золотая Оригинальная». В мае 2011 года семейство «Явы Золотой» пополнилось новыми предложениями: «Ява Золотая Турбо» с инновационным фильтром-мундштуком и вслед за ней в декабре появилась новая версия – «Ява Золотая Ультра Турбо».[www.tabacum.ru/show_gold.html]

Сегодня марка занимает одну из лидирующих позиций на российском рынке по объему продаж.

_{Информация на данной странице предоставлена «Бритиш Американ Тобакко Россия» и носит справочный характер. Изображения табачной продукции использованы для иллюстрации исторических событий и фактов.}

Ссылки

• [zolotaja.ru Официальный сайт] «Ява Золотая»
• [www.rucig.ru/yava.htm Фото и описание сигаретных пачек Ява]
• rb.ru/inform/52657.html
• sns.ru/catalogue/bat/45/

Отрывок, характеризующий Ява (марка сигарет)

– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?