Ялкут Шимони

Ялкут Шим’они (ивр. ‏יַלְקוּט שִׁמְעוֹנִי‏‎, ‘Антология Шим’она’, обычно упоминается как «Ялкут» Шим’она из Франкфурта) — наиболее популярная и самая обширная антология еврейских мидрашей.

Авторство и датировка

Нельзя определенно сказать, где и когда проживал автор. В первом издании книги (Салоники, 1526—27; ч. II, Салоники, 1521) на заглавном листе первой части указано «Книга Ялкут, называемый Шимони» (ивр. ‏ספר ילקוט הנקרא שמעוני‏‎). В конце её, однако, в этом издании имеется добавление о том, что р. Шим’он ха-даршан (Шим’он-проповедник), написав эту книгу, издал её. Заглавный лист венецианского издания 1556 года приписывает Ялкут Шимони «Раббену Шимону, главе даршаним во Франкфурте». Автор предисловия к франкфуртскому (на Одере) изданию 1709 года также говорит о р. Шимоне из Франкфурта-на-Майне. Однако из его слов трудно установить, что действительно его звали р. Шимон, и что он был уроженцем Франкфурта.

Существует несколько гипотез по поводу авторства и времени создания сборника. По всей вероятности, Шим’он из Франкфурта — это Шим’он ха-даршан, действовавший во Франкфурте в XIII веке. Однако, по мнению Л. Цунца, относительно датировки Ялкут Шимони вопрос пока не может быть решён.

Содержание сборника

Ялкут Шимони охватывает все книги Библии и включает более десяти тысяч аггадических и мидрашистских изречений и комментариев на большинство её глав и значительную часть её стихов. Цель составителя этого сборника — сопроводить библейский текст соответствующими изречениями раввинистических авторитетов.

Первое издание даёт указания на источник всегда в тексте, а не на полях. Эти ссылки даны, вероятно, самим составителем, который был хорошо знаком с галахическими и аггадическими материалами, такими как Мишна и Тосефта, Вавилонский и Иерусалимский Талмуды, Седер Олам и Авот де-Рабби Натан, Берешит Раба и Ваикра Раба, мидраши на мегиллот (свитки) и Пиркей де-Рабби Элиэзер. Кроме того, автор был знаком и с другими мидрашами, многие из которых были позднее утеряны. Точный список источников указан Цунцем в труде «Еврейская проповедь в историческом развитии».

Со временем, отрывки Ялкута подвергались частым изменениям, чтобы добиться более тесной связи с соответствующими стихами Библии. Имена приводимых авторов также часто сокращены, в особенности в первой части.

Источники

• Краткая еврейская энциклопедия, Изд. О-ва по исследованию еврейских общин. Иерусалим: 1976—2005.
• Еврейская энциклопедия, Изд. О-ва для Научных Еврейских Изд. и Брокгаузъ-Ефронъ. Спб.: 1906—1913; репринт: М.: Терра, 1991. ISBN 5-85255-057-4.

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/15213 Ялкут Шим’они] — статья из Электронной еврейской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Ялкут Шимони

Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.