Ярошенко, Лука Данилович

Лука Данилович Ярошенко (21 апреля (по старому стилю) 1896, Лютенские Млыны, Гадячский уезд, Полтавская губерния, Российская империя — 1995) — советский экономист, работник Госплана СССР.

Биография

Когда Луке было восемь лет, отец-крестьянин по столыпинской аграрной реформе переселился с семьей в Сибирь.

Участвовал в Гражданской войне на стороне большевиков.

Замечания Ярошенко к учебнику «Политическая экономия» были подвергнуты критике со стороны И. В. Сталина в его работе «Экономические проблемы социализма в СССР». Из статьи Г. Костырченко в журнале "Родина" (2006, №9):

Моментально Ярошенко был уволен из Госплана СССР и со строгим выговором по партийной линии отправлен на работу в Иркутск. Правдоискатель попытался опротестовать взыскание, что привело Сталина в бешенство. «Ну что это за сволочь такая! — воскликнул он в сердцах и приказал: — Арестовать его». Освободили неугомонного экономиста только в конце 1953 года.

После Лубянки сидел в Лефортово, потом в Бутырках, потом снова в Лубянке. Освобождён после смерти Сталина 26 декабря 1953 года. Выйдя на пенсию в 1956 году, получал 80 рублей. Ушел с работы, с его слов, «только потому, что исключили из партии. Без этого работать в соваппарате было невозможно». Когда после XXII съезда КПСС его восстановили в партии, решил уже нигде не работать.

Сын Луки Ярошенко Гелиос был врачом космонавта Германа Титова.

Литература

• Ефимов, Леонид. [gazeta.zn.ua/SOCIETY/chelovek_iz_knizhki_stalina.html Человек из книжки Сталина]. Зеркало недели (12 января 1996). Проверено 9 апреля 2015.
• Ярошенко А. Ф. [www.proza.ru/2011/04/01/1055 Судьба родовая. (1905—2010).] 2-е изд., испр. и доп. / А. Ф. Ярошенко. — Новосибирск: 2011. — 298 с.
• «Огонек» № 37, 1989 г. (Воспоминания Н. С. Хрущева).^{[уточнить]}
• «Родина» № 9, 2006 г.^{[уточнить]}
• Газета «Правда» 6 мая 1988 г.,
• «Известия Академии наук СССР» №№ 5, 6 – 1989 г.

Отрывок, характеризующий Ярошенко, Лука Данилович

Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.